Форум » Проект: «Свободная философия». » «Свободная философия» сезон 2 » Ответить
«Свободная философия» сезон 2
Admin: Тема создана специально, в качестве блога, для нашей активной участницы форума Ольги Лагузы.
Николай Былков: Журналист Бом: Что скажет Нарышкин, если выяснится, что советские войска убили больше мирных людей, чем войска США, включая авиаудары по Хиросиме и Нагасаки Американский журналист Майкл Бом, 15 лет работающий в Москве, назвал политически подтасованным и лицемерным недавнее предложение председателя Госдумы России Сергея Нарышкина создать трибунал над США по "военным преступлениям", совершенным Вашингтоном в Хиросиме и Нагасаки 70 лет тому назад. Если уж провести трибунал над США по Хиросиме и Нагасаки, то надо также провести трибуналы и над Москвой по огромному количеству преступных дел – сталинским репрессиям, ГУЛАГу, Голодомору, резне в Новочеркасске и другим государственным преступлениям, считает американский журналист Майкл Бом, 15 лет работающий в Москве, редактор отдела "Мнения" издания "The Moscow Times". Бом уверен, что ажиотаж вокруг трибунала над США по делу Хиросимы и Нагасаки – очередной трюк, направленный на разжигание антиамериканизма среди россиян, ведь в самой Японии эта идея не находит поддержки, а министр обороны Японии Фумио Кюма заявил, что атомная бомбардировка помогла положить конец войне. Об этом Бом написал в своем блоге на радиостанции "Эхо Москвы", выдержки из которого публикует издание "ГОРДОН". В субботу 15 августа было отмечено 70 лет со дня, когда японский император Хирохито официально объявил о японской безоговорочной капитуляции. В качестве обоснования своего решения капитулировать, японский император произнёс две ключевые фразы в своем радиообращении к японскому после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки: "Наш враг начал применять новую и страшнейшую бомбу, которая может наносить неисчислимый ущерб невинным людям. Если мы будем продолжать воевать, это не только приведёт к коллапсу и полному уничтожению японской нации, а также к концу человеческой цивилизации". Эти фразы подчеркнули доминирующую роль, которую сыграли американские атомные бомбардировки в Хиросиме и Нагасаки в окончательном решении Хирохито принять условия США и союзников о капитуляции. К 70-летию объявления Японии о капитуляции снова бурно обсуждаются следующие два вопроса: 1) Были ли необходимы и оправданы эти бомбардировки 70 лет назад? 2) Возможно ли было добиться капитуляции Японии другими, менее страшными способами? Мой главный тезис заключается в том, что атомные бомбардировки по Хиросиме и Нагасаки были страшной трагедией, но из двух зол президент США Гарри Трумэн выбрал меньшее. Имперская Япония была явным агрессором во Второй мировой войне не только в Азии, но и в США (в Перл Харборе), и совершила несметное количество военных преступлений, геноцида и актов зверства в течение более 10-ти лет. Капитуляция нацисткой Германии была достигнута 8-го мая 1945 года, положив конец Второй мировой войне в европейском театре. Спустя три месяца, главный вопрос перед всем миром был следующим — каким образом положить конец Второй мировой войне и в тихоокеанском театре с минимальными потерями? К августу 1945 года от 60 до 80 млн человек в общей сложности уже погибло в этой самой смертоносной за всю историю человечества войне. Чтобы еще миллион или больше человек не погибло, и чтобы Вторая мировая война не длилась еще несколько лет, президент Трумэн принял тяжелейшее решение сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Если бы американцы пытались добиться капитуляции Японии другим способом – то есть, длинной наземной войной на главных японских островах – это, скорее всего, привело бы к гибели больше миллиона человек с обеих сторон (как военных, так и гражданских). Спустя всего лишь неделю после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, Япония безоговорочно капитулировала. Конечно, нельзя умалять значение открытия советского "северного фронта" в Манчжурии 9 августа 1945. Этот факт также способствовал решению Японии капитулировать, но он не был главным фактором. Атомные бомбардировки представляли собой, пожалуй, единственный способ устрашения, который позволил всё-таки сломить укоренившийся и казавшийся непоколебимым имперский и милитаристский фанатизм и добиться капитуляции японского режима. Японские власти поняли, что вслед за Хиросимой и Нагасаки могли бы быть еще несколько атомных ударов по другим городам, включая Токио, если бы Япония немедленно не капитулировала. Именно этот страх перед полным уничтожением нации выразил император в своем радиообращении к японскому народу о капитуляции. Иными словами, американская атомная бомбардировка была единственным способом принудить японские власти к миру. Часто утверждается, что Хирохито был готов капитулировать и без американского нанесения атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки. Ничего подобного. До сброса атомных бомб Хирохито и его генералитет фанатически придерживались принципа "кецу го" — то есть, воевать любой ценой до победного конца. После капитуляции имперская Япония покончила со своим кровавым, милитаристским и фанатическим прошлым, после которого она — с помощью США — начала создавать демократическое, свободное и процветающее общество. Теперь Япония с населением 128 млн. занимает третье место в мире по ВВП. Более того, валовый внутренний продукт на душу населения Японии составляет $37 тыс (примерно в два раза выше российского показателя). Из проклятого, преступного изгоя всего мира Япония за короткое время превратилась в ведущего члена западного экономического и политического сообщества. Интересно сравнивать разницу между тем, как США обращались с проигравшими Японией и (Западной) Германией во все годы после Второй мировой войны, и как Советский Союз обращался с восточно-европейскими странами – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя Германия и Япония были лютыми врагами США во время Второй мировой войны и подвергались жестоким авиа-бомбардировкам со стороны США — и вовсе не только в Хиросиме, Нагасаки и Дрездене – теперь они является крупнейшими политическими союзниками и деловыми партнерами США. Тем временем, до сих пор большинство стран Восточной Европы негативно и с большой опаской относится к России – и это не на пустом месте. Агрессия РФ в Украине всего лишь усугубляет уже давно сформировавшееся негативное мнение о России среди стран Восточной Европы. Если уж провести трибунал над США по Хиросиме\Нагасаки – какой бы вердикт ни вынесли – то тогда, справедливости ради, надо также провести трибуналы и над Москвой по огромному количеству преступных дел во время Второй мировой войны и после неё -— в том числе по секретному протоколу в Пакте Молотова-Риббентропа, по аннексии и оккупации Прибалтики, по военной оккупации почти всей восточной Европы, по катынскому расстрелу, по массовым изнасилованиям женщин советскими солдатами при взятии Берлина весной 1945 … (полный список очень длинный). И потом надо провести трибунал над Москвой по вторжению в Венгрию в 1956 году, в Чехословакию в 1968 и по войне в Афганистане … вплоть до двух чеченских войн, в которых погибло более 80,000 мирных жителей. А сколько мирных людей погибло из-за военных действий Красной Армии во время Второй мировой войны? А что скажет Нарышкин, если выяснится на трибунале над Москвой (после того, как был проведён трибунал над США), что советские войска убили больше мирных людей, чем американские войска – включая все авиаудары США по Нагасаки, Хиросиме, Дрездену, Токио и по всем другим городам вместе взятым? И еще надо провести трибунал над КПСС за все сталинские репрессии, за ГУЛАГ, за Голодомор, за резню в Новочеркасске, за сбитый южнокорейский пассажирский самолет в 1983 году … да и за все многочисленные государственные преступления советского периода. В этой связи, возникает главный вопрос к господину Нарышкину, выступившему инициатором идеи трибунала над США: Действительно ли Кремль хочет открыть этот огромный ящик Пандоры?? Если это ящик откроется, Россия окажется в уж очень невыигрышном положении. Это мало Кремлю не покажется. Ажиотаж вокруг необходимости трибунала над США по делу Хиросимы и Нагасаки — очередной политический трюк, направленный на то, чтобы еще раз разжечь антиамериканизм среди россиян. Примечательно, что именно Россия громче и пафоснее всех кричит про этот трибунал над США — хотя в самой Японии эта идея не находит поддержки! Наоборот, министр обороны Японии Фумио Кюма, например, заявил неделю тому назад, что сброс атомных бомб действительно помог положить конец войне. В таком случае, напрашивается другой вопрос – в чем истинный мотив внезапно пробудившейся жажды провести трибунал по событиям 70-летней давности? Чем вызвано столь пафосное "глубокое возмущение" Нарышкина и других российских политиков по отношению к бомбардировке Хиросимы и Нагасаки? Ответ: Инициатива Нарышкина, среди всего прочего, отвлекает внимание от весьма неудобного Кремлю предложения создать трибунал по делу сбитого в прошлом году над Донбассом гражданского "Боинга". Это является очередным переводом стрелок на США. И заодно это лишний раз показывает, какими преступниками-убийцами являются американские военные." http://gordonua.com/publications/ZHurnalist-Bom-94308.html Коммунизм под трибунал!!! Коммунизм уничтожил русского и российского народу больше, чем все враги России вместе взятые за всю историю существования России.
Николай Былков: Предпринимая попытки отказать Рахманинову в его последней просьбе быть похороненным вместе с женой и дочерью, российское правительство еще раз доказывает, что у него нет никакого уважения к Сергею Рахманинову – человеку. Правительство интересует только имя композитора и то, как оно может использовать его к своей выгоде, – заявила в интервью Радио Свобода праправнучка композитора Сюзан-София Волконская-Ванамэкер. "В своем завещании Сергей Рахманинов распорядился похоронить его в Нью-Йорке рядом с женой и дочерью. Об этом праправнучка композитора Сюзан-София Волконская-Ванамэкер напомнила корреспонденту Радио Свобода: – Почти сразу после приезда в Соединенные Штаты Сергей Рахманинов подписал в Нью-Йорке контракт с фирмой грамзаписи и согласился на очень плотный изнурительный график гастролей в качестве пианиста. Деньги были необходимы Рахманинову для того, чтобы заработать средства на содержание семьи, он купил дом. Лишь значительно позже, незадолго до смерти, композитор переехал в Голливуд для того, чтобы удовлетворить свой интерес к кинематографу. Именно в соответствии с его пожеланиями Рахманинов был похоронен на кладбище в Нью-Йорке – на участке, который он купил и где он теперь покоится вместе со своей женой Натальей и дочерью Ириной. – То есть в действительности это был выбор самого Сергея Рахманинова? – Да. Он захоронен в городе Валхала, под Нью-Йорком, на кладбище, которое называется Кенсико. Это замечательное красивое место, где захоронено немало знаменитостей, но могила Рахманинова привлекает самое большое количество визитеров. Естественно, за ней хорошо ухаживают. Утверждения министра Мединского о том, что могила находится в плохом состоянии или что ее никто не посещает, включая членов семьи, являются однозначной ложью. – Как вы и ваша семья относитесь к кампании по возвращению останков вашего прапрадеда в Россию? – Рахманинов бежал от преследований после революции 1917 года. Россия, которую он знал и любил, более не существовала. В отместку российские власти держали его музыку под запретом в течение десятилетий. Гений, которого они поначалу восхваляли как национального героя, был внесен в черный список после того, как он опубликовал в "Нью-Йорк таймс" письмо с осуждением режима. Попытка вернуть останки Рахманинова в Россию, через почти сто лет после его отъезда, не только лишит его покоя, которого он так искал, но и будет неуважением к его памяти. Да, Сергей Рахманинов до конца жизни оставался русским человеком, который жил в Америке. Когда началась Вторая мировая война, он отправлял деньги для оказания помощи русским людям. Он выступал против коммунистической власти, но он никогда не был против России. Но если даже политический климат в России сейчас изменился, мы, его семья, считаем, что у нас нет права идти против желаний, выраженных в завещании. – Ну а пытались ли представители России связаться с вами, изложить свои резоны, свою точку зрения, переубедить вас? – Это интересный вопрос. Насколько мне известно, они никогда не пытались запросить разрешения у семьи. Вместо этого они несколько раз пытались реквизировать тело без нашего согласия. – Разве это возможно, даже в теории? – Еще один замечательный вопрос. Законно они этого сделать не могут. Именно поэтому мы не хотели прежде предавать гласности эту историю. Для нас это сугубо семейный вопрос. Рахманинов покоится рядом со своей женой, со своей дочерью, это главное для нас. Мы были спокойны. Но я могу поделиться с вами информацией о том, что российские представители, например, обращались в разные организации, в том числе к управляющему кладбищем, с предложением о переносе тела. На что им был дан ответ, что Рахманинов не может быть перезахоронен без письменного согласия семьи. – А кто были эти люди? – К руководству кладбища Кенсико обращались российские дипломаты. Они, насколько мне известно, собирались посетить и Библиотеку Конгресса, где находится архив Рахманинова, но так и не появились там. – Сюзан, какие эмоции вы лично испытываете в связи с этими заявлениями министра культуры России? – Предпринимая попытки отказать Рахманинову в его последней просьбе быть похороненным вместе с женой и дочерью, российское правительство еще раз доказывает, что у него нет никакого уважения к Сергею Рахманинову – человеку. Правительство интересует только имя композитора и то, как оно может использовать его к своей выгоде, – заявила в интервью Радио Свобода праправнучка композитора Сюзан-София Волконская-Ванамэкер. Сергей Рахманинов – всемирно известный композитор и пианист-виртуоз, он считается одним из последних представителей романтизма в русской классической музыке. Среди его произведений – симфонические поэмы "Колокола" и "Остров мертвых", романсы, симфонии, оперы "Скупой рыцарь" и "Франческа да Римини". Рахманинов покинул Россию в 1918 году. Он жил в США, а с 1930 по 1940 год в Швейцарии. Композитор скончался в 1943 году." http://www.svoboda.org/content/article/27202842.html
Николай Былков: Марчук: Сотрудничал ли Кучма с КГБ? Такие уровни комментировать я не могу, но меня Леонид Данилович побаивался — слишком много я знал, и он знал, что я это знаю Первый председатель Службы безопасности Украины, экс-премьер-министр, экс-председатель СНБО и экс-министр обороны, генерал армии Евгений Марчук в интервью Дмитрию Гордону рассказал о том, что происходило в Украине с КГБ сразу после августовского путча, остались ли в украинской власти агенты советской спецслужбы, и какие слова Россия хотела исключить из базового договора с Украиной. Сегодня интернет-издание "ГОРДОН" публикует вторую часть интервью. — Разговор об интеллигенции продолжая... Когда в августе 1991-го гэкачеписты в Москве проиграли, председателя КГБ СССР Крючкова, который идеологом ГКЧП являлся, вместе с другими организаторами путча арестовали, и тогда, насколько я знаю, из Киева в Москву Николая Михайловича Голушко срочно призвали, который должен был КГБ СССР возглавить (впоследствии он таки министром безопасности России, а позднее — директором ФСБ был назначен). Перед отъездом Голушко якобы к Леониду Макаровичу Кравчуку пришел и сказал: "Вы — председатель Верховной Рады, а у меня личные дела наших агентов лежат, и как законно избранной власти я должен вам их передать". Среди агентов, говорят, две трети Рады оказались, а также едва ли не все лидеры Народного руха — то есть многие из тех, на кого украинский народ молился и по-прежнему молится, были КГБ завербованы — это так? — Я об этом на вашем сайте читал и отвечу: не так! Близко, но не так! ГКЧП, напомню, о захвате власти 19 августа 91-го года заявил, а уже 24 августа Верховная Рада решение о роспуске КГБ УССР приняла и парламентскую комиссию по созданию Службы национальной безопасности сформировала. — Какую вы должность в те дни занимали? ... Единственно, что могу сказать... В интернете список агентуры КГБ среди украинского высшего руководящего состава гуляет (недавно я снова его видел), но это глупость самая настоящая, потому что в спецслужбах, и в КГБ в том числе, никто никогда никаких списков агентуры не составлял — в природе их не было. — Вы, тем не менее, агентов на высочайшем уровне знаете? — Конечно, очень многих. — В сегодняшнем украинском парламенте агентура КГБ СССР есть? — Нет, и вообще, агентуры КГБ СССР как таковой не было — только агентура КГБ УССР, но, во-первых, КГБ уже 24 года нет... — ...но дело его живет... — Ради Бога, но две трети нынешнего парламента — это люди, которые в 91-м школу оканчивали... — Тогда вопрос иначе поставлю: в 91-м две трети депутатов Верховной Ра-ды агентами были? — Нет. — А среди высшего руководства? — Ну, знаете... Мне достаточно было на список очередной взглянуть (их, кстати, несколько распространялось), чтобы понять: он тенденциозно составлен, для дискредитации? Безусловно — могу где угодно это доказать! — очень многих за годы работы в КГБ узнал... — ...и они в курсе, что вы в курсе... — Ну, может, не всех и не лично, но хочу подчеркнуть, что тех, кого как агентов я точно знаю, в том списке нет, а это сразу предположить заставляет, что кто-то "вбросы" с целью от себя подозрения отвести делал... Понимаете, в чем дело? Были такие должности в государстве, которые постоянные контакты с Комитетом госбезопасности предполагали — например, директора больших военных заводов, режимных объектов, — не говоря уже о крупных военных складах: у нас же в Украине три ядерных арсенала было! — Раз уж вы об этом заговорили... Директор "Южмаша" Леонид Данилович Кучма с КГБ сотрудничал? — Поймите правильно: такие уровни и в та-кой композиции комментировать я не могу. — Кто же, на ваш взгляд, сильнее был — КГБ УССР или Служба безопасности Украины? Как организация, как система... — Ну что вы! — КГБ УССР во много крат мощнее СБУ по нескольким параметрам. Во-первых, там просто свирепый кадровый фильтр был — поскольку мне тоже как начальнику управления этим заниматься пришлось, могу вам сказать, что из первичного массива желающих отбор пройти одному на тысячу, максимум одному на 800 удавалось. — Ух ты! — Ну, претенденты не только по каким-то идейным критериям или способностям отсеивались — и проблемы со здоровьем учитывались... — Психическим? — В том числе. Очень серьезные, глубокие были исследования, причем, что интересно, без полиграфов — оказывается, для этого психологические методики есть. — Такие кадровики в КГБ работали, что и полиграфов не надо было... — Ну просто психологи такие вопросники разрабатывали, которые позволяли скрываемые в глубинах психики индивидуума обстоятельства выявить, но не только в этом КГБ УССР был сильнее. Смотрите: в него, помимо контрразведки, тогда еще и разведка входила, которая уже отделена, пограничники были — теперь это самостоятельная структура, Девятое управление — ныне Управление государственной охраны само по себе. Никого не пропустил? А! Управление правительственной связи — это же КГБ был, а сегодня абсолютно отдельное ведомство, а Управление правительственной связи — это войска, это огромнейший миргородский военный ретрансляционный центр, который связь Моск-вы с руководством Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии и так далее обеспечивал, то есть по численности, по структуре, по роду занятий КГБ сильнее был — сейчас СБУ этим просто не занимается. Более того, в связи с созданием Антикоррупционного бюро из СБУ как и из других органов будет борьба с организованной преступностью в экономике извлечена, то есть Служба безопасности Украины к тому кругу задач приходит, который на Западе принят: контрразведка и защита государственности. По образцу Bundesamt für Verfassungsschutz Германии (Федеральная служба защиты Конституции Германии. — Д. Г.), Ми-5 в Британии... — Мы вот о бывшем высшем должностном лице Украины президенте Кучме и о его возможных связях с КГБ заговорили, но вы тут же эту тему замяли и, видимо, правильно сделали... — Ну, просто такие действия президента комментировать я не буду... — Понимаю, однако... С генералом Коржаковым, бывшим начальником Службы охраны первого президента России Бориса Ельцина, мы у него дома в Подмосковье часа четыре, если не больше, проговорили, он много чего мне рассказал, и дело тут даже не в горілке з перцем, которую мы употребили, а в крайней обозленности на существовавшую в России систему власти вообще и на Ельцина в частности. Также Коржаков вспоминал, как еще членов Политбюро охранял. "В КГБ нам внушали, — говорил он, — что охраняемые лица идеальны, что все время о благе народа пекутся, а оказалось, такие же люди, как все, а некоторые даже хуже. Помню, гулял я с одним уважаемым, долговременным членом Политбюро, брели мы с ним по дорожкам, и вдруг он стал звучно газы испускать, будто я для него — пустое мес-то. Ужас, я был готов провалиться сквозь землю"... — ...может, и было... — ...Это вот смертельную обиду на кремлевских небожителей в нем породило, но особенно на Ельцина, которому до поры до времени был как брат. Более того, Коржаков одно время фактически Россией руководил, потому что Борис Николаевич перманентно в отключке находился... — Да, бывало, творят. — Ну а потом уволенный начальник охраны посчитал, что поведение Бориса Николаевича некое моральное право ему дало воспоминаниями и впечатлениями своими делиться, — с вашей точки зрения, Коржаков правильно поступил или нет? — Правильно, но не совсем. В каком смысле? Я его книгу читал и, о чем идет речь, знаю. Возмущение и злость Коржакова мне понятны, и, кстати, думаю, он не все и не до конца о причинах, по которым его с должности убрали, поведал, — там же немножко другие моменты есть... — В том числе и финансовые, наверняка... — Ну это дело такое — в принципе, как в Библии сказано, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Описывать можно все, но личные какие-то нюансы я бы на его месте опустил — как Ельцин писался, как якобы в воду с моста упал, с какими женщинами встречался... — ...и при каких обстоятельствах... — Не думаю, что и Коржакову живописание туалетных подробностей, которым он мог свидетелем быть, авторитета добавило. — То есть возможно все, кроме интимного... — Кроме того, что с нехорошими моментами связано, которые, конечно, этого человека не украшают. Я не сторонник таких вещей, а вот что всех деталей принципиального, управленческого характера и поведения Ельцина как государственного деятеля касается — да, это правильно. Люди должны знать (и на будущее выводы делать!), что святых нет, что во время выборов голосовать не за кота в мешке, а за человека, который в чем-то себя проявил, надо, у которого какие-то результаты его активности можно пощупать — даже если он и молод, недавний, может быть, выпускник. — Будучи премьер-министром Украины, вы с Ельциным неоднократно общались... — И после тоже... — Мощная фигура была? — (Задумчиво). Да, встречаться с ним приходилось — я же почти в десятке совещаний стран СНГ участие принимал — и на премьерском уровне, и на президентском (премьеры тоже присутствуют там обязательно), и потом, после его отставки, когда президентом уже Путин был, в Крыму у Бориса Николаевича бывал. Помню, в Москве большой украинско-российский Договор мы заканчивали — фундаментальный, базовый документ, на котором потом многие другие основывались. Очень тяжелая у меня была миссия, и, когда два несогласованных вопроса осталось, зашли в своего рода тупик. В частности, камнем преткновения вторая статья стала — там формула такая, очень существенная: Украина и Россия уважают территориальную целостность друг друга... — ...актуально... — ...и нерушимость существующих между ними границ подтверждают. Дословно текст не помню, но мы на словах "государственная граница" настаивали, а российская сторона хотела без этого уточнения обойтись. Ну и еще один спорный пункт был: где-то в дальней статье двойное гражданство упоминалось, которое в России разрешено было, а у нас Конституцией запрещалось, но это уже не такой тяжелый вопрос был. Короче, десятка полтора раундов переговоров провели, согласовали все — от документов об образовании до собственности, и тут процесс застопорился. Черномырдин мне говорит... — ...не уступим, компромисса тут быть не может!.. — Нет, и хотя в хорошем смысле этого слова Виктор Степанович служакой был, человеком очень порядочным оставался. Все сказать он не мог, но мог дать понять: все, дальше мы уступать не можем, это за рамки моих полномочий выходит, но ты же понимаешь, что выше меня президент есть, поэтому думай! А я делегацию возглавляю — что делать? Кучме звоню: "Леонид Данилович, почти все готово, две несогласованные статьи остались — буквально два слова" — и называю, какие. "Позвоните Ельцину, — прошу, потому что Черномырдин инициатором быть не может, — чтобы он меня принял". Я, собственно, почему так нахальничал? Потому что уже с Ельциным в 91-м году в Дагомысе встречался, где самые первые переговоры по Черноморскому флоту проходили... — ...и завербовали его... — Нет (смеется), там другое. У меня с собой маленький фотоаппарат нашего завода "Арсенал" был — с выдвижным объективом таким: в руке помещался, ну а фотографировать же нельзя. Разумеется, если ты пресса, пожалуйста, но я-то член делегации, а мне интересно: вокруг личности исторические такие, да? Короче, у его службы протокола я разрешения попросил: "Можно?". — "Да, конечно, только какие-то движения неловкие, неаккуратные не снимайте". — "Ну, разумеется"... Ельцин, когда фотоаппарат увидел, заинтересовался: "А что это? А где делают?". — "В Киеве. Завод "Арсенал", — отвечаю. Он: "Ты смотри!". Ему представили меня: "Председатель Службы безопасности Украины"... Я, конечно, не думаю, что так уж меня он запомнил: миллион людей же перед глазами, но потом еще у нас встреча была, когда дискуссия, в том числе по флоту, велась. Кучма, в общем, по моей просьбе Ельцину позвонил, и минут через 20 звонок из Киева раздался: "Борис Николаевич готов вас принять". Один-то я к президенту идти не могу, посол Федоров есть — с ним мы отправились, а за несколько дней до этого такие вещи Борис Николаевич допускал... Он, когда Леонида Даниловича принимал (объятья распахивает), как старший младшего, покровительственно его похлопывал, и вот встречаемся мы, а ясное дело, телекамеры стоят... Ельцин: "Здравствуйте, Евгений Кириллович", — сделал вид, что меня узнал. Я руку ему протянул, он пожал и подойти ближе хочет, а я руку "включенной" держу, в локте согнуть не даю, чтобы он не приблизился и похлопать меня не мог. Борис Николаевич посильнее нажал — рука у него крепкая, а я тем же ответил: мол, не понимаю. Он это дело усек и что-то под нос буркнул — мизансцена такая была, и вот дискуссия началась. Регламент там 20 минут был, но 42 минуты мы просидели. Ельцин с Дмитрием Рюриковым был — помощником его, который Украину "вел". — Серьезный человек, подготовленный... — Да, очень глубокий. Я нашу аргументацию изложил, Ельцин слушал, потом в "шпаргалки" свои заглянул — их обычно на половинке машинописного листа пишут: "Н-да!". Короче, подискутировали чуть-чуть, еще раз аргументы свои повторили... Федоров молчал, и тут, как сейчас помню, Борис Николаевич — это, конечно, спектакль был! — возмущенно воскликнул: "Рюриков, а я вижу, что вы бюрократ и формалист", — на вы всегда обращался: я ни разу не слышал, чтобы на ты. "Что вы мне тут понаписывали? Смотрите, Евгений Кириллович (не Марчук! — Е. М.) дело же говорит..." Аргументация между тем не такая уж сложная у меня была, но расширенная, к тому же уже большие договора России с Беларусью и с Казахстаном были подписаны, и там — государственная граница и по двойному гражданству договорились. Потом еще несколько раз по российско-украинским отношениям, по флоту с Ельциным встречаться пришлось, а последний раз я с ним в Крыму виделся, когда президентом он уже не был. Расследуя трагедию сбитого Ту-154, мы с секретарем Совета безопасности Российской Федерации Рушайло эксперимент на мысе Опук проводили (4 октября 2004 года над Черным морем потерпел катастрофу Ту-154М авиакомпании "Сибирь", выполнявший рейс Тель-Авив — Новосибирск, все 66 пассажиров и 12 членов экипажа погибли. Согласно заключению Межгосударственного авиационного комитета (МАК), самолет непреднамеренно сбила украинская зенитная ракета С-200, запущенная в рамках проводившихся на Крымском полуострове военных учений, но украинская сторона считает, что ее вина не доказана. — Д. Г.). На обратном пути Рушайло предложил: "Кириллович, давайте заедем... Психологически старик плохо себя чувствует — он вас помнит". Заехали... — Хорошо принял? — Прекрасно, и я до сих пор такую его реплику забыть не могу. Тогда как раз атомная подводная лодка "Курск" погибла, и он сказал: "Я вот Путину звонил: "Президент, вы почему туда не выехали? Как?", а я же не такой близкий ему человек (это Рушайло одним из его любимчиков был), и тут он при мне рассказывает, что Путину замечание сделал. — Потом чуть ли не партиями друг друга расстреливали... — Это было, было... Короче говоря, в то время в Крыму ситуация очень близкая к стрельбе была, и не из пистолетов, а из куда более грозного оружия, а во второй раз конфликт из-за острова Тузла вспыхнул — это осень 2003 года. Путин нам испытание после Пражского саммита НАТО устроил, на котором План действий Украина — НАТО был принят, и он увидел, что движение в этом направлении материальные, организационные черты приобретать начинает. И вот перед Стамбульским саммитом 2004 года, где мы к получению ПДЧ — Плана действий по членству в НАТО очень близки были (Россия участия там не принимала), они на прочность нас стали испытывать. Ситуация в военном смысле по напряженности, по динамике, по скорости развития один в один на начальные этапы крымской спецоперации похожа была — помню, ко мне, тогда министру обороны, начальник военной разведки заходит и докладывает: "Непонятная сверх-активность радиопереговоров на Таманском полуострове". Причины мы узнали, когда там дамбу начали строить, но это уже детали... Благодаря Борису Николаевичу Ельцину, кстати, многие вещи разрулить удалось, хотя он тяжелейшим переговорщиком был — как и Виктор Степанович Черномырдин: порядочный, последовательный и принципиальный, но переговорщик... Он — в хорошем, а не в дурном смысле слова! — защитником интересов России являлся. — Русский империалист... — Да, безусловно! — Коржаков говорил мне, что и Горбачев, и Ельцин смертельно — он именно это слово употребил! — спецслужб боялись, а украинские президенты? — Тоже боялись — обо всех сказать не могу, но думаю, страха только Кравчук не испытывал. — У него просто скелетов в шкафу не было... — В том-то и дело — биография... — ...чистая была... — Да, а у тех, кто грехи за собой знал, поджилки тряслись, хотя и по-разному. Кучма — тот да, боялся, Ющенко – может, не так сильно, Янукович вообще в страхе жил, поэтому и руководство менял, и верноподданных, преданных только ему, назначал. Правда, при нем — это видно было — не он кадровые решения принимал: там уже Россия работала. — Вы много о высших руководителях нашей страны такого знаете, что их дикредитирует? — Я не могу сказать: "Много", но знаю, конечно: это то, чем не хочется хвастаться и о чем говорить неприятно. — Вот и хочу я спросить: в мемуарах об этом напишете? — Нет! — то, чего не сказал, никогда уже и не скажу. Так я когда-то, давно-давно, слово дал, что ни одного агента КГБ не назову, и всем другим советовал моему примеру последовать. Почему? Потому что знал: агентами от силы процентов 15 добровольно становились, а в остальных случаях разные обстоятельства имелись, в силу которых трудно было от сотрудничества отказаться. — То есть по-человечески вы этих людей понимали? — Да, поэтому называть кого-либо, намеки какие-то делать не могу — все это очень сложно... Помню один эпизод: ко мне, председателю СБУ, на прием женщина попросилась. Я ее прямо в кабинете у себя принимаю, и со слезами она говорит, что ее отец, директор "Ленінської кузні", репрессирован был и расстрелян, и лишь недавно, умирая, ее мама рассказала, кто на него донес. Оказалось, что дети доносчика сейчас хорошо устроены, благополучны, тогда как у этой семьи жизнь не сложилась, а уже процесс реабилитации шел, и она это знала. "Я, — сказала, — хотела бы с материалами познакомиться". — "Хорошо, — я ответил, — мы выясним все и обязательно с вами встретимся". Дело из архива поднимаем — действительно, перед войной ее отец как резидент польской разведки был осужден... — ...а заодно и японской... — Нет, нет, только польской — до 39-го года Польша с точки зрения разведывательной деятельности достаточно активна была... Короче, арестовали его (всякие детали я опускаю) по доносу того, кого посетительница назвала, но дальше... (Пауза). Перед тем, как эту женщину пригласить, в центре большого стола для совещаний — больше, чем эта комната, — мы дело ее отца положили, причем от него 10-12 стопок других дел отходили, и до него было приблизительно столько же, потому что тот, кто донес, тоже пострадал. Когда она пришла, я сказал: "Вот дело вашего отца — можете посмотреть, полистать". К сожалению, фотографий, чтобы семье вернуть, там не было — только личные документы, в конверт вложенные. Ну, мы какое-то удостовереньице (для дела исторического значения оно не имело) отдали... Посетительница расстроилась: "Как же так? Мы пострадали, жизнь наша не удалась, а вот у них..." — и так далее. "Я не хотел говорить... — отвечаю. — Вам, наверное, непонятно, почему эти дела тут лежат? Ну, держитесь", — и страницы последние открываю. "Читайте! Или, если хотите, я отрывки вам зачитаю, где ваш отец утверждает, что еще четырех человек в польскую резидентуру завербовал". — Их тоже потом расстреляли? — Да, как чуть раньше того, кто на него донес, — и дальше потянулась цепочка. — Какое самопожирание жуткое!.. — "Смотрите, — говорю, — все же эти показания под жесточайшими, зверскими пытками дали, и что, дети сейчас счеты должны сводить?". В ответ ни слова она не обронила. Вытерла слезы, поблагодарила: "Спасибо, спасибо!", а дня через два позвонила: "Вы были правы — не стоит, наверное, прошлое ворошить, пусть будет так, как есть". Этот эпизод толчком для того послужил, чтобы попытаться разобраться: а где же начало? Не все же эти указания Сталин лично давал. — Разнарядки по областям приходили... — Конечно. В стране атмосфера всеобщего доносительства была создана, причем не в краже курицы обвиняли, а в преступлениях, за которые смертная казнь полагалась или в лучшем случае ссылка. Не знаю, сложно ли, тяжело ли такой угар сотворить, но то, что в России сейчас происходит... — ...очень похоже... — Вот поэтому об этом и вспомнил. Воз-рождение культа Сталина, попытки переименовать Волгоград в Сталинград, установка памятников Сталину и даже предложение его в Мавзолей вернуть, — все это может завести далеко. — А с деятелями культуры что происходит! — Поэтому думаю: если там не образумятся и этот ужас, который система, сталинская машина создала, не остановят, последствия крайне негативными, я бы даже сказал, драматическими для самой Рос-сии могут быть. Особенно на фоне войны, которую она сейчас ведет против нас. — Предлагаю теперь к украинской политике перейти. Президентские выборы 99-го года, знаменитая "каневская четверка": вы, Олийнык, Мороз и Ткаченко, причем вас реальным кандидатом на пост президента Украины называли. Многие ваши коллеги, генералы СБУ, говорили мне, что они всерьез на вашу победу рассчитывали, и вдруг во второй тур Кучма и Симоненко выходят, и президентом вновь Кучма становится. Шанс у вас тогда был? — К 99-му году команда Леонида Кучмы, которая очень большую политическую и уже финансовую силу приобрела, к рукам весь административный ресурс прибрала, заблокировала практически все. Инициатором создания "каневской четверки" Александр Николаевич Ткаченко был — на тот момент председатель Верховной Рады... — ..."не перша особа в державі, але й не друга"... — Ну да, и это был серьезный информационный прорыв. Мэра Черкасс Владимира Олийныка уже в последний момент подключили, когда по просьбе Ткаченко в Каневе мы собрались, поскольку они земляки. — Не тот, по-моему, вес у него был... — Там уже не столько личности роль играли — сложный для понимания общественным мнением феномен сработал. Мороз — глава Социалистический партии, Ткаченко — спикер парламента, но прокоммунистической, так сказать, ориентации, Олийнык — мэр, Марчук — беспартийный, в прошлом кагэбист, председатель СБУ — то есть идеологического какого-то объединения не было. Мы заявление четырех кандидатов сделали (кстати, уточняю: не соглашение было каневское, а именно заявление), что на последнем этапе кого-то одного выдвинуть обязуемся, хотя и понимали изначально, что это будет очень не-просто. С другой стороны, политическая социология — не арифметика, там правило: два плюс два — четыре или два плюс три — пять не работает, в ней два плюс два 120 дать могут — в зависимости от обстоятельств... — ...времени, места... — Самое главное, что впервые в новейшей украинской истории народ такой феномен объединения увидел, то есть консолидацию четырех исповедующих разную идеологию фигур. Компромисс и коалиционное соглашение сегодня абсолютной нормой стали, а тогда удивление вызывали: как? Короче говоря, по мере приближения выборов, мы промежуточное решение приняли, поскольку административная машина Кучмы нешуточное сопротивление оказывала. Я даже не хочу сейчас все вспоминать, потому что это отдельная тема, но по отношению к конкурентам Леонид Данилович был жесток. Вспомним: когда Александр Мороз председателем Верховной Рады был, арестовывали кого? Его советника по экономическим вопросам Виктора Боженара. Ни за что! — и почти целый год свирепо терзали, чтобы на коротком поводке Мороза держать... Александр Ткаченко этот пост занял — уголовное дело по агротехнической ассоциации "Земля и люди" возбудили и уже его арест готовили — не говоря обо всем остальном. — А вас Леонид Данилович вообще не любил, правда? — Ну, у нас серьезные расхождения были... Если очень упрощенно, то как бывший сотрудник КГБ я точно знал, чего нельзя, а вот он этого не знал. Кстати, ни один из председателей КГБ и СБУ миллиардером или миллионером не стал — ни один! — Хотя, наверное, могли легко... — Да что вы! — мне как председателю СБУ в 91-94-м годах достаточно было пальцем пошевелить... — Вся собственность как на ладони: бери не хочу... — ...только приватизация начинается... — Да и какие ребята в подчинении — обеспечить могли все... — Конечно — да Господи!.. Ну а потом же я вице-премьер, первый вице-премьер, исполняющий обязанности премьера и, наконец, премьер-министр, то есть с 91-го по 96-й год при желании подпольным, как минимум, мультимиллионером мог стать, но знал, что этого делать нельзя. — Хорошо сформулировали: вы знали, чего нельзя, а он — нет... — ...и этому разные объяснения есть. В том числе и Леонид Макарович Кравчук вам в интервью пояснял, что Кучма как директор суперсекретного завода сформировался... — ...где слова "нет!" от государства не слышал... — Да, ограничений для руководителя там никаких не было, хотя проблем, наверное, хватало, но повторять эти аргументы я не хочу. Короче, все время между нами напряжение было — то скрытое, то открытое. Особенно тогда... — Побаивался он вас? — Да — из-за того, что я все-таки 25 лет в КГБ и четыре года в СБУ проработал. — Слишком много вы знали... — Конечно, и Леонид Данилович знал, что я это знаю, — вот что самое главное. Впрочем, он также в курсе был, — я это во всеуслышание заявлял! — что есть вещи, которых никогда на публику, независимо от обстоятельств и личностей, не озвучу — даже если они моих врагов касаются. Есть просто табу определенное, но это уже вопрос другой, а почему "каневская четверка" распалась? http://gordonua.com/publications/Marchuk-95472.html
Николай Былков: А главное всё то же – показать, кто в доме хозяин. И что хозяину никакой закон не писан. И что плевал он на всякие там судебные логики, справедливости, правосудие – не говоря уж про такую мутотень, как независимые суды. Засуньте все эти свои фантазии знаете куда! Вот именно туда. Зачем? Александр Зеличенко: Это не два приговора, а один приговор правосудию update: 26-08-2015 (19:08) Это первый вопрос, который возникает при знакомстве с обоими приговорами. Зачем было выпускать Васильеву? Зачем было ее сажать? Зачем было вообще возбуждать против нее дело? Масштаб коррупции измеряется у нас не часами и яхтами. А десятками процентов бюджета. Хочешь получить бюджетные деньги – откати. И не два процента. Кто что стережет, тот то и имеет. Министр мясной промышленности прекрасно выглядит. Менять здесь что-то и трудно, и некому. Впрочем – добавлю крамолы – может, и не так уж и нужно: не здесь наша главная проблема – менять нужно гораздо глубже. Но, в любом случае, то, что Васильева, в крайнем случае – стрелочник, понятно любому сколько-нибудь здравомыслящему человеку. Впрочем – как и Сердюков. Можно посадить и стрелочника. Народу понравится. Но зачем тогда выпускать? Причем так смешно – за заправленную кровать и оплату коммунальных платежей. Ну, точно, как в быковском (Леонида, а не Ролана и не Дмитрия) "Зайчике". Помните, как герою с фамилией Зайчик представляется разговор у его шикарного мраморного надгробия: "Кто такой этот Зайчик? – Ну, он всегда вовремя платил за квартиру, сдавал белье в прачечную..."? Зачем было добавлять к этим и без того смешным аргументом уж совсем анекдотическое заключение психолога об отсутствии опасности рецидива? Как будто, посади Васильеву (или не Васильеву, а Иванову, Петрову, Сидорову) в то же кресло, и что-то будет не так. Чтобы начальник главка пилил, он должен иметь одобрение министра. А тот – своего начальства. И все должны знать, что им за это ничего не будет. И когда они это знают, пилежка становится не вопросом морали, а вопросом здравого смысла и даже служебного соответствия: если и найдется чистоплюй, не желающий работать, то есть пилить, его нужно сразу же заменить на кого-то, более добросовестно работающего, то есть пилящего. Зачем нужно было всё это? Залепить еще одну пощечину правдоискателям? Так ведь среди них не только недобитые интеллигенты есть. Это ведь "всему народу наплевал в моем лице"... Или показать еще раз, что Путин своих не сдает? Так ведь и это все знают и так. Да, к тому же, если не сдает, то зачем было дело заводить? Или же смысл – показать, что добровольное признание облегчает вину? Очень в духе последних латынинских откровений: вот Женя сама штаны сняла, сама на лавку лицом вниз легла, сама прощения попросила: "Папа, больше не буду!", вот папа ее и простил, а Олег вот заупрямился, ну, тут папа и озверел. Сердце у папы не камень, только не надо его сердить. А ведь в этом что-то есть. Тут ведь даже не сумасбродство. Не кураж. И уж точно – не папин гнев. Тут месседж. Обществу. Бросьте вы всю эту свою бодягу – про суды там всякие, про правосудие, справедливость и прочие штуки. В стране есть только одно правосудие – суд только одного судьи. И закон – только его закон. Будешь упрямиться – вот тебе двушечка, как непослушным пуссириотам, или двадцаточка, как непослушному Олегу Сенцову. А будешь папу-маму слушать, станешь ты конфеты кушать. И неважно, что тебе папа-мама (мама – это Родина-мать) приказывают: имуществом народным распоряжаться или идти под суд за то, что ты им распоряжался. В обоих случаях надо слушаться. Не протестовать. Глупости про справедливость-правосудие не болтать. И всё у тебя будет хорошо: личностьтебе откорректируют, да так, что ты этого и не заметишь, и рецидивов не будет. Слушаться! В сталинские времена слушаться убеждали иначе: дескать, знаем, что не виноваты, но партии нужно, чтобы вы как сознательный коммунист пожертвовали собой во имя нашего общего дела и вину признали. Сейчас такие разговоры, естественно, невозможны. Но послушание же необходимо. Какое иначе может быть самодержавие? Вот его, послушания таким образом и добиваются. А с Сенцовым зачем? Зачем было так позориться? Чтобы народу показать, как мы с бендеровскими террористами боремся? Да, отчасти, и это. Но не это главное. Мало у нас все-таки дураков настолько, чтобы поверить в таких террористов. Чтоб поверили, нужно было хотя бы пару домов в Симферополе взорвать. А тут всему миру показали человека, одного взгляда на которого достаточно, чтобы понять, что здесь терроризмом и не пахнет. Умница, интеллигент, с чувством собственного достоинства, да таким, что всем на зависть... Весь мир это и увидел. И со временем объяснит тем, кто поверил в антитеррористическую борьбу. Или смысл был в другом – запугать? Так и это, вроде, не так делается. Мало ли у нас народа не за что посадили? Да, хоть того же Удальцова. Хоть "болотников". Я уж не говорю про главного нашего не за что сидельца – про Бориса Стомахина. Нет, этим делом страха власть не добавила. Или – для того, чтобы иметь заложника? Чтоб петиции получать? Чтоб на переговорах важные дяди-тети просили: "Отпусти Сенцова"? А ты его – в потную ладошку и интересуешься: "А что ты мне за это дашь?". В этом был смысл? Да, возможно, и такой мотив был. Это, может, и теплее. Но главное все же не это. А главное всё то же – показать, кто в доме хозяин. И что хозяину никакой закон не писан. И что плевал он на всякие там судебные логики, справедливости, правосудие – не говоря уж про такую мутотень, как независимые суды. Засуньте все эти свои фантазии знаете куда! Вот именно туда. У нас один закон и один суд. И хоть вы там в своих фейсбуках изойдите ядом. Всё будет так, как я хочу. На том стоит и стоять будет... Поэтому так важно было продемонстрировать способность миловать Васильеву и карать Сенцова – ведь оба эти "судебные решения" абсурдны с любой нормальной точки зрения одинаково – синхронно, одновременно. Чтобы до нашего не слишком быстрого разумом населения дошло получше. Это не два приговора. Это один приговор. Приговор правосудию и всему что с этим связано. И приговор этот окончательный. И обжалованию он не подлежит. Жаловаться на него некому. Жалобами тут делу не поможешь. Последнюю фразу прошу рассматривать не как экстремистский призыв. Александр Зеличенко Livejournal
Николай Былков: Знакомясь с работами других авиаторов, Райты поняли, что все они озабочены мощностью двигателя, хотя главной нерешённой проблемой был принцип управления. Александр Генис: В сегодняшнем выпуске Книжного обозрения Марина Ефимова знакомит наших слушателей с чрезвычайно популярной новой биографией братьев Райт. Марина Ефимова: «Братья Райт» - новая книга Дэвида Мак-Каллога – знаменитого американского популяризатора истории, автора биографических бестселлеров («Джон Адамс» и «Гарри Труман») и увлекательной книги «1776-й» - о ранней американской истории. Его книга «Братья Райт» является не биографией изобретателей, а, скорей, историей их изобретения, а именно - первого управляемого пилотом моторного летательного аппарата. 17 декабря 1903 года их аппарат сумел взлететь, продержался в воздухе 12 секунд и пролетел 37 метров. Через год он уже пролетел 38 километров и сделал круг, а еще через год это был уже настоящий, маневрирующий, уверенно управляемый пилотом аэроплан. Попытки человека взлететь в небо изучены и достаточно известны - начиная с мифа о Дедале и Икаре. В список первых изобретателей летательных устройств, которые сейчас называют «доисторическими глайдерами» (планерами) попал даже человек, живший в 1001 году на территории нынешнего Казахстана. Первым изобретателем летательного аппарата с двигателем (паровым) был француз Клемент Адер, который осенью 1890 года сумел попрыгать на нём по полю. В конце 90-х – начале 900-х над созданием летательных аппаратов работают Лилиенталь в Германии и Шанют в Америке. А когда в американском городе Дэйтон, штат Огайо начинали работать над своим изобретением братья Райты, в Вашингтоне, в Смитсониевском институте, уже была предпринята щедро финансируемая правительством попытка разработать систему управления моторным летательным аппаратом. Вел эту работу известный авиаконструктор Лэнгли, но потерпел неудачу. Диктор: «Братья Райт не были ни авиаконструкторами, ни вообще инженерами, но оба были прирожденными механиками. Старший, Уилбур, закончил High School, а младший, Орвилл, года не доучился. Этим и ограничилось их формальное образование. Правда, Уилбур собирался поступать в Йельский университет, но когда ему было 18 лет, он получил удар бейсбольной битой в лицо, после чего у него были полупарализованы лицевые мышцы. (Удар этот нанес 15-летний подросток, который позже убил своих родителей). После увечья Уилбур стал нелюдимом, но с младшим братом они были неразлучны, несмотря на 5 лет разницы в возрасте. Они жили в одном доме; работали вместе 6 дней в неделю; вместе завтракали, обедали и ужинали; хранили деньги на общем счету в банке. Они даже «думали вместе», как говорил Уилбур. И ни у того, ни у другого никогда не было жены и даже, судя по всему, никакой любовной связи». Марина Ефимова: Единственной близкой им женщиной была сестра Кэтрин, и только из её переписки с братьями, биографы смогли узнать, чем занимались Уилбур и Орвилл во время своих странных отлучек из Дэйтона, где у них был не только дом, но и успешный бизнес - велосипедный магазин и ремонтная мастерская. (Кстати, велосипедный бизнес подпортил репутацию братьев, которых и без того считали мизантропами и отшельниками: в Дэйтоне возобладало мнение, что велосипеды – вредное новшество, развращающее подростков, поскольку подолгу оставляет их без присмотра взрослых, создаёт условия для сексуальной распущенности и отвлекает от чтения и полезных занятий). Велосипедами братья занимались с энтузиазмом, но их настоящим, страстным увлечением было воздухоплавание. Будучи людьми чрезвычайно дотошными, они прочли всё, что к тому времени было об этом написано, переписывались со многими авиаторами, ознакомились с летательными аппаратами всех конструкций и построили несколько своих планеров. На побережье Сев. Каролины они нашли городок Китти-Хок с узкими, но длинными пляжами и дюнами, продуваемыми всеми ветрами - идеальное место для запуска планеров. На берегу братья подолгу наблюдали за полётами тамошних гигантских чаек. В книге Мак-Каллога приводится воспоминание жительницы городка Китти-Хок: Диктор: «Мы все думали, что у нас появилась парочка несчастных психов. Они часами стояли, задрав головы и глядя на чаек, а потом бегали по пляжу, размахивая руками и подражая птицам, - как малые ребятишки». Марина Ефимова: И чайки, и велосипеды помогли братьям Райт нащупать их главное открытие – три оси вращения аэроплана, на существовании которых и до сих пор основывается принцип балансирования летательного аппарата и его управления. Знакомясь с работами других авиаторов, Райты поняли, что все они озабочены мощностью двигателя, хотя главной нерешённой проблемой был принцип управления. Чайки показывали наблюдателям, как они изменяют форму и положение крыльев в зависимости от ветра, и братья использовали их пример для создания поворотной части крыла и подвижной хвостовой части планера. Чтобы уточнить расчёты, они построили аэродинамическую трубу и с помощью опытов (которые они освоили самостоятельно по книгам) сумели сделать свои аэропланы послушными. «Самая неправдоподобная часть истории братьев Райт, - пишет рецензент книги Даниэл Окрент, - в том, что их достижения не замечали в Америке 2 года». И далее: Диктор: «Наконец, в 1906 г их заметили: в журнале “Scientific American” написали, что заявление братьев Райт об изобретении ими управляемого аэроплана выглядит надувательством, потому что «если бы это было правдой, то репортеры давно дали бы знать об этом публике». Между тем, за 1904 и 1905 годы братья совершили 150 показательных вылетов, и не в глухом Китти-Хок, а в Огайо, вблизи густонаселенного Дэйтона. В 1906 г они получили патент, но ни репортёры, ни армия, на представителей которой братьям помог выйти их конгрессмен, не пожелали проверить полученных сведений. Они просто им не поверили». Марина Ефимова: После заметки в журнале было два года попыток заинтересовать Францию, в которой несколько авиаторов оценили изобретение Райтов. Между тем уже в 1906 году во Франции получает приз Сантос-Дюмон, пролетевший 700 метров. В 1907-м такой же полет совершает бывший мотогонщик Фарман. Лишь весной 1908 г., вернувшись в Америку, братья Райт удостоились внимания прессы, узнавшей о них из европейских газет. На демонстрации в Китти-Хок была уже толпа репортёров. Один из них написал: Диктор: «Это зрелище – человека, летающего в небе, – было таким невероятным, что наше восприятие отказывалось этому верить. Мы все стояли толпой, молча, застыв, как мраморные изваяния». Марина Ефимова: Судя по всему, в саге братьев Райт писателя Дэвида Мак-Каллога больше всего поразило (и привлекло) полное отсутствие счастливых случайностей, сенсаций, неожиданных поворотов и даже простой удачи. Рецензент Окрент перечисляет в своей статье особенности метода их работы: Диктор: «Бесконечное чтение существующих материалов по теме; аккуратнейшие расчёты; проверки и перепроверки (во Франции Уилбур ночевал под своим аэропланом, чтобы не допустить до него незнакомых механиков); редкая осторожность (братья никогда не летали вдвоем); тщательный выбор считаных помощников; невозмутимое терпение и пристальное внимание к деталям. Все эти «бухгалтерские» достоинства сочетались со способностью обоих братьев принимать решения, которые были всегда талантливыми или, во всяком случае, оригинальными». Марина Ефимова: Книга Мак-Каллога «Братья Райт» - в сущности, хроника подвига. Одного из тех, которыми полна история самого, может быть, поразительного осуществления многовековой мечты человечества – мечты о полёте. Говорят, однажды американский комик Луис Си. Кэй сказал кому-то в ответ на жалобы об отсутствии комфорта в нынешних коммерческих авиарейсах: «Вы сидите на стуле. В небе!!» http://www.svoboda.org/content/transcript/27203973.html
дар аль харб: псы, см. http://informburo.dn.ua/cgi-bin/iburo/start.cgi?info1=4929&page=1
Николай Былков: дар аль харб пишет: псы, см. Не надоело пиариться своим сайтом для дебилоидов и быдлятины, что ватниками зовутся? Лилия Шевцова: «Без Украины Россия – «недоимперия», а то и не империя вовсе» «Минские соглашения» – путь к развязке, или попытка заморозки конфликта на востоке Украины? МОСКВА – Первого сентября должен вступить в силу одобренный Германией, Францией и Россией план полного прекращения огня на востоке Украины. Официальный Киев и пророссийски настроенные сепаратисты также согласились прекратить нарушения перемирия с этого числа. О том, насколько жизнеспособны Минские договоренности, и куда завела Россию ее политика по отношению к Украине, в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассуждает публицист Лилия Шевцова. Виктор Васильев: Лилия Федоровна, время идет, а украинский конфликт на российском ТВ по-прежнему остается на первом месте, отодвигая на второй план все остальное, в том числе насущные проблемы страны. Чем это, на ваш взгляд, объясняется и есть ли все-таки перспективы у Минских соглашений, не мертворожденное ли изначально это дитя? Лилия Шевцова: Украинская тема стала для российской жизни рутиной. Более того, украинские события давно уже вытеснили российскую политику, которая фактически «само-аннигилировалась», либо стала реакцией на происходящее в Украине. Скоро вернутся из отпусков ведущие телепропагандисты, и вновь вечера заполнятся промывкой мозгов российских граждан посредством «украинской темы». А пока продолжается бесконечный процесс «Минского примирения», превратившийся в виртуальность, с которой все смирились. Ибо не может быть «нормального» выхода из войны, в которой противники – Россия и Украина – преследуют несовместимые интересы. «Минск-2» стал поиском путей замораживания конфликта, и пока идет мучительное прощупывание возможных условий его «заморозки». Но даже если участники этой безнадежной виртуальной затеи найдут компромисс, он будет неизбежно временным. Стремление Кремля подорвать жизнеспособность государства, которое он считает частью «Русской системы», а украинцев и русских – одним народом, означает воспроизводство состояния «ни мира – ни войны». Оно будет кровоточить и в любой момент способно взорваться. Как это происходит, например, в другой ситуации, где нет «ни мира – ни войны», – в Нагорном Карабахе. В.В.: Что такое Украина для России сегодня? Л.Ш.: Украина стала для России переломным фактором, который открыл новую страницу в российской истории. Этот факт нам еще предстоит осмыслить. Чего мы, кажется, не хотим и чего избегаем – уж не из-за раненного ли самолюбия?! Украина, некогда бриллиант в короне русского самодержавия, нанесла смертельный удар по «Русской системе», решив двинуться в Европу, то есть, выбрав враждебный для Москвы цивилизационный вектор. Это подрыв самодержавного генетического кода, который зиждется на имперскости: Украина – важнейший ее элемент. Забудьте бредни наших экспертов о геополитике! Это лишь попытка по-другому обосновать необходимость имперскости, но в еще более опасной форме. Недаром геополитика в Германии фактически запрещена, как идеология обоснования фашизма! Роль и значимость Украины для самодержавия в Кремле понимали всегда, с особым остервенением уничтожая все намеки на украинское национальное самосознание. Сталин решился на геноцид украинской нации, чтобы истребить в зародыше ее стремление к национальному духу. Без Украины Россия – «недоимперия», а то и не империя вовсе. И нынешний Кремль это осознает, неважно на каком уровне – ощущений либо логики. Недаром Украина стала личным проектом Путина. В.В.: Только ли из-за событий в Украине Кремль избрал нынешнюю пропагандистскую линию, основанную на враждебности окружающего Россию мира? Л.Ш.: Нет, не Украина сталанепосредственным поводом для возвращения Кремля к модели «Крепость-Россия». Это возвращение было реакцией на российские протесты 2011-2012 годов и следствием неспособности Кремля править в ситуации «полуоткрытой форточки», то есть мягкого авторитаризма. А падение Виктора Януковича стало для Кремля одновременно и ударом (ведь Москва его уже купила, а он не удержал власть!), и подарком – он дал повод для перевода доктрины «Россия – Крепость» (уже оформленной к концу 2013 года) из лозунга в практическую плоскость через «крымнашизм». В.В.: И что это дало в реальном исчислении? Л.Ш.: Аннексия Крыма предоставила Путину возможность новой легитимации власти. Но заметьте важное: эта легитимация произошла при разрушении опор «Системы», которые она создавала в последние десятилетия, в частности, подорвав важнейший способ существования российской элиты в мирное время – возможность ее интеграции в западные элиты. И еще: разрушение этих опор произошло при невозможности России вернуться к традиционному механизму обеспечения жизни Крепости – через реальный, не имитационный милитаризм, через реальное ядерное сдерживание Америки, через реальную изоляцию общества от окружающего мира. И то нельзя, и это невозможно!.. В.В.: Чего же Москва добилась своей украинской политикой? Л.Ш.: Сопротивление Украины и упорство Украины в выборе своего пути на Запад (который стал для Кремля враждебной цивилизацией) – самое явное и откровенное доказательство неспособности России вернуться к традиционной модели самодержавия. Эта модель обязательно должна включать Украину! Но ирония заключается в том, что превращение украинской темы в фактор российской внутренней политики и ключевую составляющую легитимации Кремля говорит об отсутствии у «Русской системы» иных механизмов жизнеспособности – Россия стала заложницей украинского вектора. В каком-то смысле сегодня украинцы покорили Россию, как они сделали это в культурном и интеллектуальном смысле, когда оказались в имперских объятиях Москвы (у украинцев уже было Магдебургское право, они были образованнее московитов и даже первый русский толковый словарь создал украинец в Киеве!) Правда, признать это – совершенно невозможно для российской элиты." http://www.golos-ameriki.ru/content/shevtsova-russia-ukraine/2939188.html
Николай Былков: "Идеология злорадства Игорь Яковенко: Сорадование злу - единственная щелочка, сквозь которую в их души проникает искренность update: 01-09-2015 (18:21) Как же нам повезло, что мы живем в России! Вот бы угораздило родиться в Америке или не дай бог в Европе. С таким примерно ощущением миллионы российских телезрителей завершают просмотр вечерних новостей и переключаются на очередной сериал. Вот, например, "Воскресные вести" от 30.08.2015. Более 20 минут ведущий Евгений Попов рассказывает об ужасах, которые творит ИГИЛ, и показывает, как беженцы из стран Ближнего Востока штурмуют Европу. Затем следует сюжет из США. О том, как бывший журналист убил своих бывших коллег и при этом снимал это убийство на смартфон. Потом сюжет про то, как "мировую экономику трясло на этой неделе". А вот наш "рубль проявил гибкость и выдержал". Тут главное, чтобы телезритель не вспомнил, какие цифры он видел перед передачей в обменниках. Из итоговых новостей телезритель не узнает о том, как в СИЗО Ульяновска в результате пожара заживо сгорели четверо заключенных и еще пятеро сильно пострадали. В список главных новостей не попали пожары в Бурятии, где полыхает несколько тысяч гектаров леса и от огня, бушующего вблизи берегов Байкала, в озере массово гибнет рыба. То, что затопило Уссурийск и под водой оказался весь центр города вместе с зоопарком, в котором погибли животные, запертые в клетках, — это тоже не является событием, достойным попасть в итоги недели. Подумаешь, треть жителей региона остались без света и захлебнулись какие-то звери. В России есть новости поважнее. Вот, например, совместная тренировка Путина с Медведевым, завершившаяся совместной трапезой. На фоне такой гармонии и симфонии, царящих в отношениях между руководителями России, жутким диссонансом выглядел тот гадючник, который демонстрируют американские лидеры в ходе президентской гонки. Вы представляете, там этот ихний Обама, чтобы насолить Хиллари Клинтон, подговорил своего зама, Байдена, чтобы тот тоже избирался в президенты. А там еще есть миллиардер Трамп, он похож на карикатуру на американского миллиардера из старого "Крокодила" 50-х годов прошлого века, так вот этот Трамп вообще всех подряд мочит и этим очень нравится российским телеведущим. Одним словом, сплошной кошмар там, в этой Америке. И в политике, и в экономике. Все падает, все рушится. Описывая эту всеамериканскую катастрофу, Евгений Попов с ненавистью и злорадством выплевывает названия тех известных брендов, которые своим падением должны подтвердить телезрителю, что гибель США произойдет сразу после окончания "Воскресных вестей". "падает "Боинг", "Кока-Кола", "Эппл" – все эти американские компании переживают крах", — с нескрываемой радостью сообщает ведущий. И снова на фоне гибнущего Запада кадры могучей и процветающей России. Авиасалон в Жуковском. Ревут могучие истребители, рукоплещут нашей авиации сдержанные китайцы и скандинавы, строгие немцы, восторженные французы и итальянцы. И над всем этим великолепием, над нашими летчиками и конструкторами, над восхищенными иностранцами и совершенно очумелой от счастья публикой и даже над могучими истребителями – возвышается он, Путин, как всегда спокойный и немного ироничный. Как всегда внимательно выслушает отчет ответственного чиновника, задаст ему пару дельных вопросов, а потом отыщет в толпе ребенка, обязательно мальчика, немного поговорит с ним, непременно куда-нибудь поцелует и погладит по головке. Вот такой у нас президент и такая наша страна, в которой нам всем повезло родиться и жить. ПРОРЕХА НА ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ Главное государственное агентство России, РИА "Новости", опубликовало колонку Тимофея Сергейцева, члена Зиновьевского клуба, в которой он делает чудесные открытия и сообщает читателям удивительные вещи. Оказывается, "США – маргинальное государство, само не создавшее (в первичном смысле) ни науки, ни промышленности – это заслуга Старого света". Открыв глаза россиянам на маргинальную ничтожность и бессмысленность Североамериканских Штатов, Тимофей Сергейцев приступает к решению судьбы столь досадного геополитического недоразумения. "Это государство обанкротилось полностью и бесповоротно в 1929 году, и никакого особенного будущего у него не было уже тогда", — сообщает видный член Зиновьевского клуба. То есть без малого девяносто лет эта прореха на человечестве, не способная ни к чему путному и не имеющая никакой перспективы, тем не менее, умудряется оставаться главным субъектом мировой политики и экономики, а также мировой науки и мировых инноваций. Колдовство, не иначе. Но россияне в целом согласны с членом Зиновьевского клуба, а не со здравым смыслом. "Ведомости" приводят данные опроса ВЦИОМ, проведенного 25-26 июля 2015 года. Вот как распределились ответы на вопрос: "Что в вашем представлении характеризует США?" (приведены пять наиболее популярных ответов): 15% — это страна высокой преступности и морального упадка; 15% — это страна, где в отношениях между людьми нет человеческой теплоты; 12% — это страна с высоким уровнем жизни; 11% — это страна больших различий между богатыми и бедными; 9% — это страна, где существует расовая дискриминация. Четверть века назад, в 1990-м году ответы на аналогичный вопрос распределились так: 35% — это страна с высоким уровнем жизни; 20% — это страна, где успех зависит от личных усилий; 15% — это страна развитой науки и техники; 13% — это свободное общество; 5% — это страна больших различий между богатыми и бедными. Сравнивая результаты этого опроса 25 лет назад и сегодня, можно наглядно убедиться в том, во что превращает мозги соотечественников пропаганда, а точнее — то невиданное в истории управление мозгами, которое за неимением другого признанного слова по инерции называется пропагандой. Четверть века назад человека, сказавшего, что США – маргинальное государство, которое с 1929 года не имеет никакого будущего, осторожно обошли бы стороной и постарались бы в его присутствии не делать резких движений. Сегодня этот бред является фактически мейнстримом общественной мысли, а антиамериканизм — это официальная государственная идеология. ГУМАНИЗМ АБСОЛЮТНЫЙ И УСЛОВНО-ДОСРОЧНЫЙ Российская фемида на прошлой неделе подарила миру практически библейский сюжет, когда фактически в один день никого не убивший, не ограбивший и ничего не укравший режиссер был по облыжному обвинению, основанному на оговоре (оговоривший признался в оговоре), осужден на 20 лет строгого режима, а причастная к многомиллионной коррупции чиновная дама отпущена по УДО. Это был редкий случай, когда действия властей даже густым слоем пропаганды припудрить сложно, подлость все равно просвечивает. Поэтому в главной итоговой программе про освобождение Васильевой не было ни слова, зато сюжет о режиссере Сенцове был довольно обстоятельным. Во-первых, названный "украинским террористом" Сенцов, как выяснили "Воскресные вести", был режиссером так себе, в общем, никудышным. И фильмов снял немного и вообще не режиссер, а сплошное недоразумение. Что, конечно, уже во многом должно объяснить 20-тетний срок. Вот если бы он снял много фильмов, то можно было бы дать лет десять, ну, а раз немного, то получи "двадцаточку" и радуйся, что дешево отделался. В чем конкретно состояло "преступление" Сенцова в сюжете было сказано так, что вряд ли найдется хоть один телезритель, который сможет самостоятельно воспроизвести, в чем же его обвиняют. Вроде, замышлял взорвать памятник Ленину и даже готовил взрыв. Правда, готовил не он, а другой человек, но он, Сенцов, этим другим руководил. Так сказал этот другой, который хотел взорвать, но так и не взорвал. В итоге ничего не взорвано, никто не то, что не погиб, но даже и не ушибся, есть некоторое "мыслепреступление". Зато 20 лет строгого режима вполне реальны. Понимая, видимо, что в сюжете по Сенцову явно недорабатывает, ведущий Евгений Попов включает режим ослепления ненавистью. Такой режим можно включить, лишь нажав на кнопку антиамериканизма. Следите за руками, то бишь за логической цепочкой телеведущего. Итак, есть режиссер Олег Сенцов. Вдруг кто-то в кадре говорит, что Сенцов принадлежит к "Правому сектору". Но этого явно мало, поскольку российскому телезрителю доподлинно известно, что нынче любой украинец принадлежит к "Правому сектору". Поэтому ведущий делает следующий шаг, который должен поднять градус ненависти к Сенцову. "Правый сектор", как известно, подконтролен СБУ", — сообщает Попов. Ну, и затем остается шаг до включения главного рубильника ненависти, и Попов его буквально рвет на себя, торжественно заявляя: "А СБУ — это подразделение Госдепа США". Все. Теперь приговор Сенцову может быть раскритикован только за излишнюю мягкость: "Как, всего 20 лет за работу на Госдеп, то есть, фактически, на Преисподнюю? Это же просто апофеоз гнилого либерализма!" Теперь с Васильевой. Все пропагандисты крупного калибра либо отстранились от этой темы, либо даже осудили ее освобождение. Уж слишком дурной запах у этой истории. Открыто приветствовать освобождение коррупционерки особо крупного масштаба мог лишь матерый сиделец Ходорковский и абсолютная, дистиллированная правозащитница Алексеева. Обоих трудно отнести к сторонникам власти. Из провластного лагеря раздался лишь один голос в защиту этого судебного решения. Это голос Максима Кононенко, который 27.08.2015 опубликовал в известиях статью под названием "Ненависть". Мимоходом коснувшись дела Сенцова, мол, "про Сенцова пишут лишь те, кто свято верует в непогрешимость любого режиссера", Кононенко весь свой громадный, нерастраченный за всю предшествующую жизнь запас гуманизма обрушивает на Васильеву. Он объясняет нам, что мы православный народ и должны жить по Христу, который учил, что блаженны милостивые. Затем Кононенко возвышается до Нагорной проповеди, но, не останавливаясь, воспаряет еще выше, откуда, уже с высот абсолютного, космического гуманизма судит современников куда строже, чем судили своих современников Чаадаев с Салтыковым-Щедриным вместе взятые. "Мы русские, жестоки и злы", — клеймит свою грешную паству проповедник Кононенко. "Даже несмотря на то, что патриарх Кирилл регулярно рассказывает нам о сути изложенного Христом в вышеозначенной проповеди, разъясняет ее тезисы и призывает к добру". Имея некоторое представление о Максиме Кононенко, я на 100% уверен, что, набирая этот фрагмент статьи, автор вынужден был пару раз прерваться для того, чтобы вылезти из-под стола, куда он сползал, не в силах сдержать безудержный хохот, переходящий в ржание. Успокоившись и отхлебнув из горлышка стоящей рядом с компом неизменной бутылки виски, Кононенко продолжил бичевание грешных россиян: "70% из нас против того, чтобы молодую женщину выпустили из тюрьмы. Только 8% отнеслись к этому положительно. Только 8% из нас могли бы назвать себя христианами, ибо пытаются жить по Христу. А 70% сгорят в аду, потому что они хотят, чтобы женщина сидела в тюрьме. Потому что они хотят зла. Мы звери, господа". Конец цитаты. Занавес. Можно посмеиваясь допить остатки виски. Можно, я опущу комментарии по поводу "содержательной" части известинской статьи? Про то, что радоваться тому, что на свободу вышла чиновница, укравшая миллионы и при этом хихикать над тем, что на 20 лет ни за что посадили человека, - это не вполне по-христиански. Я лучше напомню немного о том, что из себя представляет абсолютный гуманист Кононенко и почему я уверен, что он сползал со стула от хохота, пока печатал свой текст. Сравнительно недавно администрация "Живого журнала" несколько раз блокировала блог гуманиста Кононенко. Один раз за то, что он призвал разбомбить Великобританию, а затем за публикацию советов на тему "Как убить собаку без помощи веревки и камня". Известен гуманист Кононенко своей горячей и систематической поддержкой догхантеров. Признаться, немногие даже из сегодняшней медийной публики вызывают столь безудержное желание вымыть руки после общения с их творчеством, как Максим Кононенко. Подавляющее большинство тех, кто служит сегодня в российских информационных войсках, не верит тому, что они сами говорят в эфире и пишут в газетах. Они знают, что лгут. То есть лицемерят. Но есть в них проблески искренности. Они появляются тогда, когда эти люди искренне радуются чужой беде, чужому несчастью. Проблемам Европы и Америки искренне радуются. Радуются, что посадили Сенцова. Их злорадство искренне. Искренняя радость зла. И радость злу. Похоже, это единственная щелочка, сквозь которую в их души проникает искренность. Ну, хоть так… Игорь Александрович Яковенко Blogspot.ru
fyyf: Вранье! И про СИЗО, и про медведей со львом были подробные репортажи. Этот шмырь явно подкуплен и отрабатывает свои серебреники.
Николай Былков: fyyf пишет: Вранье! И про СИЗО, и про медведей со львом были подробные репортажи. Этот шмырь явно подкуплен и отрабатывает свои серебреники. Разве нам говорят правду по ТВ, когда горят леса давно? Всегда подробно освещают пожары в США, где сгорело, к примеру, несколько гектаров леса. А про миллионы сгоревших российских гектаров молчат. Потом сделают репортаж и сообщат об успешной борьбе (после начала дождей), когда пожары идут на спад. у нас гигантские деньги вроде бы существуют, порядка 1,5 триллиона рублей, на какую-то непонятную безопасность, но при этом на защиту от пожара государственного леса в России в пересчете на гектар мы тратим в сто раз меньше, чем в Америке. Люди реально гибнут от этих пожаров, мы теряем площади, которые равны примерно половине Крыма, ежегодно (была сейчас такая информация от "Гринпис" по поводу выгоревших на Байкале лесов), но при этом реакция совершенно не адекватна тому, что происходит. И так везде. Везде двуличие нашей власти. Ты ведь всегда молчишь о бедствиях нашего народа и проблемах страны, часто возникающих от подлости власти. ""Недостающие миллиарды, не купленные вездеходы и самолеты-амфибии, не обученные и не взятые на службу профессионалы – все это не компенсируешь горячим и искренним энтузиазмом. Российское государство де-факто устранилось от эффективной охраны лесов, и заменить его волонтерам вряд ли по силам. Тем более что на следующий год история с пожарами наверняка повторится, а энтузиазм имеет свойство иссякать. Единственный путь – заставить государство тратить на борьбу с лесными пожарами в десятки раз больше. Ничего невозможного в этом нет, ведь страна планирует потратить на "оборону и безопасность" 1,5 триллиона рублей в этом году. Но ведь в 21-м веке изменение климата и связанные с ним стихийные бедствия и есть главная угроза безопасности". Это цитата из публикации на сайте Activatica.org эколога-энтузиаста Михаила Матвеева, призывающего к резкому увеличению финансирования природоохранных служб России. В своей публикации он также сравнивает объем выделяемых на борьбу с лесными пожарами и на их предотвращение средств в России и США и приходит к выводу, что в пересчете на 1 гектар леса в российском бюджете их в сто раз меньше, чем в Америке. А приоритеты государства видны из его бюджета. Если вы откроете наш бюджет, Россия – это государство, нацеленное на что угодно, только не на благополучное существование себя и своей природы, своих жителей на столетия вперед. "В сто раз меньше, чем в Америке" http://www.svoboda.org/content/article/27222503.html
Николай Былков: НедоСталин. Владимир Путин пришел к власти как ставленник олигархии, но даже первым среди равных (еще не "равноудаленных") олигархов он стал не сразу. Поначалу на эту роль при фактически безвластном президенте претендовал Борис Березовский. Путин, правда, довольно быстро, почти как Анна Иоанновна в XVIII веке, "разорвал кондиции", навязанные олигархами, а самого Березовского сослал, правда, не в Березово (что было бы забавно), а в Лондон. Только во время третьего (фактически четвертого) срока Путин из первоолигарха стал полновластным диктатором. Точкой отсчета можно считать решение об аннексии Крыма, которое Путин, по его собственному признанию, принял единолично. Надо сказать, что даже советские генсеки после Сталина не принимали таких важных решений (например, о вводе войск в Афганистан) в одиночку. Диктаторская карьера Путина началась не так давно, но уже сейчас можно сделать вывод, что она, скорее всего, плохо кончится. Успешным можно назвать такого диктатора, который правил долго и умер в своей постели. Я имею в виду, конечно, не последствия правления для страны, но только личную судьбу владыки. Такими диктаторами в истории России были, например, Иван Грозный, Петр I, Сталин. Успешные диктаторы – от античных тиранов до разных генсеков и каудильо – пытались выдать себя за защитников народа от произвола "сильных и богатых". Они терроризировали не только личных врагов, не только простых людей, но и правящую привилегированную верхушку общества, в том числе собственное окружение. Диктаторы, расправляясь с ненавистной простому люду наследственной или партийной аристократией, воплощали тайные мечты общества о справедливости. Народ был готов терпеть лишения и тяготы, налагаемые на него амбициозными правителями, взамен на удовольствие лицезреть, как "с лобного места катятся боярские головы". Обыватель при таких диктатурах рассуждал примерно так: "Суров наш царь-батюшка (вождь, каудильо, великий кормчий), но справедлив, никому спуску не дает, даже самым ближним своим боярам". Все это обеспечивало стабильность диктатуры, лояльность населения. Недавно в России произошли два знаменательных события: воистину сталинский приговор врагу путинского режима украинскому кинорежиссеру Олегу Сенцову и крайне либеральное освобождение бывшей высокопоставленной чиновницы Министерства обороны Евгении Васильевой, ненавидимой многими простыми россиянами. Путин в очередной раз показал, что он недоСталин: жестокий тиран по отношению к врагам, но няшный котик по отношению к своим соратникам, их женам, детям и любовницам. Общество еще раз убедилось, что президент защищает интересы своих "бояр" и не дает в обиду даже тех из них, кто вызывает всеобщую ненависть. Однако даже не это главное. Диктатор, хочет он этого или нет, проводя амбициозную, агрессивную политику, обрекает на некоторые лишения не только народ, но и правящую верхушку. По чиновничьему и олигархическому классам в России уже ударил рикошет украинской агрессии Путина – санкциями, кризисом, изоляцией. Сановники неблагодарны и корыстны, они всегда готовы при первой возможности сменить власть диктатора на собственное олигархическое правление. Успешный диктатор должен уметь терроризировать свою олигархию, держать ее в страхе и узде. Иначе она, почувствовав безнаказанность, скинет автократа. Сталин удержался у власти после разгрома первых военных месяцев только потому, что его окружение было запугано и деморализовано террором. А вот Муссолини не терроризировал свое окружение, и это окружение после крупных военных неудач тут же дуче скинуло. Так же поступили обнаглевшие от безнаказанности компартийные олигархи по отношению к Хрущеву, прекратившему и осудившему сталинский террор. Долго и "счастливо" правивший Брежнев был только первым партолигархом, но не диктатором, единолично принимающим судьбоносные для страны решения, как это делает Путин. Нынешний российский диктатор дал местному бомонду карт-бланш на незаконное обогащение и шикарную жизнь. Однако его агрессивный внешнеполитический курс создает проблемы и для правящей элиты, которая может пожертвовать своим боссом, если почувствует, что ей это выгодно. Успешный диктатор, терроризируя (или хотя бы "держа в узде") "богатых и сильных", с одной стороны, лишает их воли к сопротивлению, а с другой – добивается поддержки социальных низов, симпатизирующих карательным мерам в отношении ненавистных "начальничков" и "богатеев". Неудивительно, что заговоры олигархов против таких диктаторов сталкиваются с массовым сопротивлением. Освобождение Васильевой в очередной раз продемонстрировало, что Путин не смог стать успешным диктатором. А значит, его власть находится под двойной угрозой: под угрозой потери поддержки населения, возмущенного безнаказанностью правящей верхушки, и под угрозой удара в спину со стороны "сановников". Игорь Эйдман – социолог и публицист" http://www.svoboda.org/content/article/27215516.html
Николай Былков: Марчук: На том, что Донбасс лучше отдать, я не настаиваю, но и возможность такого варианта, к сожалению, не исключаю Первый председатель Службы безопасности Украины, экс-премьер-министр, экс-председатель СНБО и экс-министр обороны, генерал армии Евгений Марчук в интервью Дмитрию Гордону рассказал о захвате Россией Крыма в марте 2014-го, неофициальной встрече с НАТО, кадровой политике постмайдановского Кабмина и вариантах развития событий вокруг Донбасса. Сегодня интернет-издание "ГОРДОН" публикует четвертую часть интервью. ... — Ну, что же, теперь, с вашего позволения, к новейшей истории Украины перейдем — не только самой новой, но и самой, наверное, печальной. Пожалуй, даже вы, недюжинным аналитическим умом и глубоким пониманием исторических закономерностей в развитии стран и народов обладая, не могли предположить, что в отношениях некогда братских России и Украины произошло, — я даже думаю, что никто не мог... — Безусловно, и те, кто говорят: "А вот мы могли!", лукавят. Никто не представлял, что до такого дойдет, что наших солдат, которые из дебальцевского коридора выходят, россияне, именно российские регулярные войска, на нашей земле хладнокровно расстреливать будут. Как выяснилось, расстреляли и своих, тех, которых наши взяли в плен. Хотя я точно знаю, россиян предупредили, что там есть их пленные... — Причины Майдана и то, что произошло сразу же после него, мы понимаем, но у меня к вам как к асу спецслужб, человеку, в вопросах армейских сведущему, и заодно эксперту по Крыму вопрос. Полуостров мы россиянам сознательно сдали? — Я на это немножко с другой стороны смотрю: можно ли было Крым не отдать? На 100 процентов уверен: можно! — я об этом неоднократно уже в разных аудиториях говорил и мысль свою до разной степени глубины обосновывал, хотя и знаю, что кое-кому мои слова очень и очень не нравятся... Первое. В феврале-марте 2014-го в Кры-му у нас достаточно сил находилось, чтобы фронтально с Россией не воевать, но первую, начальную, фазу операции по аннексии полуострова заблокировать. Правда, действовать надо было очень быстро, смело и решительно. До применения Россией силового, боевого, компонента ситуация практически один к одному ситуацию 1994 года повторяла. Почему в марте 2014-го я на телевидении чуть ли не кричал, писал везде и говорил, что следующим шагом референдум станет? Мы просто это 20 лет назад проходили. — Ничего нового... — Все то же самое. Я и в интервью вашему интернет-изданию "ГОРДОН" рассказывал, что специальная военно-политическая операция Главного разведуправления Генштаба Минобороны России была налицо. Гибридная-негибридная — все эти названия для экзотики (хотя в военной науке понятие "гибридная война" как новый вариант давно имеется). Такого рода операции всегда комплексные, но военный компонент как составляющая часть, как правило, в конце следует. Советский Союз вообще и его ГРУ ГШ в таких вещах достаточный опыт имели, они это... — ...в разных точках делали... — Да, в Никарагуа, в Анголе, Мозамбике, на той же Кубе — там не все так было, но многое похоже. Вот в Чехословакии в 68-м году несколько по-другому действовали: на пражском аэродроме... — ...в два часа ночи советский пассажирский рейсовый самолет посадку запросил... — ...и под видом терпящих бедствие передовые подразделения 7-й воздушно-десантной армии высадились. В Крыму все точно так же происходило, и я напомню, как это в 1992-1994 годах было. В самом начале — политическая раскрутка населения. В то время в Крыму региональные политические партии действовали: блок "Россия", от которого на президентский пост Юрий Мешков избирался, ПЭВК — Партия экономического возрождения Крыма — и другие, а потом в 1993-м в Симферополе фестиваль кубанских казаков прошел. — Казачки на поверку засланными оказались... — Да, коротко подстриженные 35-летние ребята, все старшего слушались... Было все то же, что и сейчас повторилось: захват Верховного совета, СБУ, МВД, телерадиокомпании... Мешков указ о кадровых перестановках в силовых структурах полуострова издал, парламент проголосовал... Министром внутренних дел бывшего командующего 32-м армейским корпусом Кузнецова назначили, а председателем Службы безопасности Крыма — бывшего начальника штаба корпуса Лепихова, хотя у нас там свой, Украиной назначенный, Коломыцев находился. МВД они под контроль взяли, но Службу безопасности захватить мы не дали. Что имеется в виду? Я председателем СБУ был, и покойный Валерий Губенко, командующий Пограничными войсками, нам несколько вертолетов дает. Скрытно, ночью, на малой высоте в Симферополь летим и "Альфу" десантируем, а здания СБУ и МВД... — ...рядом... — Они П-образно так расположены: половина МВД и половина СБУ, но абсолютно никто, даже начальник Крымского управления СБУ, о наших планах не знал — утром на службу пришел, а там киевская "Альфа" его встречает. Это нам помогло, потому что, если бы утечка произошла, нас точно опередили бы. Операцию Валерий Васильевич Маликов, мой первый зам, возглавлял, и потом еще долго там наша "Альфа" находилась. Выглядело это достаточно устрашающе, потому что мы только новое снаряжение приобрели. Ребята не в балаклавах были, а в шлемах, спецочках, в полной экипировке, с оголенным автоматическим оружием... — ...красиво... — ...и на груди еще иногда гранату открыто цепляли... — ...на всякий случай... — Вот именно, и вот бригаду, которая пришла здание СБУ захватывать, чтобы Лепихова посадить, они встретили. Сейчас я уже могу сказать, что наша группа не очень большая была, но нам продемонстрировать удалось: если силу примените, пожалеете... — Просто так не отдадим! — Да. 20 лет назад таких военных структур, как сейчас в Крыму, у нас еще не было, а в начале 2014-го сил для блокирования российской спецоперации было достаточно, системы ПВО там стояли, авиация базировалась — отличившаяся бригада полковника Мамчура в Бельбеке... — Почему же Крым мы отдали? — Все один к одному повторялось — до военного компонента, но тогда нежелательное развитие событий мы заблокировали. Конечно, еще и политические обстоятельства повлияли: в 94-м украинский парламент очень активно действовал, правовые механизмы включены были. Вообще, тогда Киев в целом действовал напористо и в политическом смысле, и в смысле спецопераций. Я уже говорил вам вначале, что публике обычно описывают то, что на политических, верхних этажах при решении проблем происходит, а остальное вне общественного поля зрения остается, особенно действия спецслужб. Помню, что нам, например, пришлось тогда все подземные коммуникации Симферополя изучить, — я их знал досконально... Тогда СБУ свою часть работы выполнила успешно. По Крыму за все годы независимости много критических моментов было — о них как-нибудь отдельно поговорить стоит. Там немало такого, что не только читателям интересно, но и политическому руководству следовало бы знать. Мне ведь пришлось еще долго заниматься проблемами Крыма и как вице-премьеру, и как премьер-министру... Как надо было действовать? В феврале 2014 года Российская Федерация большие военные учения у наших границ объявила. Мы знаем, что из Договора об обычных вооруженных силах в Европе она вышла, то есть внушительными сухопутными (и не только) соединениями могла маневрировать, партнерам об этом не сообщая (что раньше, согласно ДОВСЕ, делать надо было). Вообще-то, соседи, которые жить нормально хотят, если крупные военные учения проводят, друг друга предупреждают: мол, это не провокация — хотите, наблюдателей своих присылайте... Когда россияне учения объявили, было понятно, что это неспроста, — политический фон нам же известен. Путин с Януковичем дважды проигрывает: в 2004 году и в 2014-м... — Перебор... — Да вы что! Наивно думать, что Путин с его характером каким-то сговорчивым-раз-говорчивым будет, что общий язык с ним можно будет найти. Это другой типаж — тем более после двух позорных публичных поражений с Януковичем. Такой проект сорвался. — Оплеух таких звонких... — Ясно было, чем это чревато, — тут даже развединформации не надо было, не надо президентский кабинет в Кремле прослушивать. На тот момент с властью у нас сложная ситуация возникла, но если бы Украина военные учения в Крыму объявила... Учения, по сути, это война, только учебная, и под каждое из подобных учений задача ставится, не наступательная, а оборонительная — доминанта: не нападать, а защищаться... — То, что на языке военных "отражением агрессии воображаемого противника" называется... — Конечно. Что в таких случаях делается? Для начала главные транспортные магистрали блокируются, под усиленную охра-ну... — ...госучреждения... — ...а также все пункты военного, политического и государственного управления берутся. Дальше там много чего еще, но это ключевые вещи, которые... — ...по схеме выполняются... — Участники по алгоритму действуют, так что подробно расписывать, что кому делать и каков персональный объем задач, не надо. Итак, Керченский пролив под конт-роль взяли... — ...переправу перекрыли... — Ну конечно! Наших пограничников там достаточно было, плюс военные... Таким об-разом, под охрану политические структуры и органы управления берем: Верховный совет, Кабинет министров, телерадиокомпанию... — ...СБУ, МВД... — ...ну и Штаб Военно-морских сил Ук-ра-ины. Морскую пехоту поднимаем, корабли все на рейд выводим или, наоборот, в боевое состояние приводим... — Все известно — почему этого не сделали? — О-хо-хо! (Вздыхает). Думаю, — я вам уже многократно эту мысль повторял — что общенациональное расследование не-избежно будет и его уже никто остановить не сможет... Сейчас — да, война, не до того, но оно непременно будет проведено — в этом на 100% я убежден, и мы еще много чего узнаем. В те дни исполняющим обязанности президента Турчинов у нас был... То есть он всех пол-номочий Президента страны не имел. Россия очень точно момент выбрала, когда в Украине де-факто безвластие наступило, когда формирование высших органов шло. Надо было действовать очень решительно, а вместо этого торг из-за дурацкого — извините, политики, но дурацкого! — квотного принципа раз-горелся... — ...розподiлу посад... — Да, назначений на должности. Я тогда на телевидении говорил: квотный принцип в Минфине, в Фонде госимущества, в Мин-экономики применяйте — вне квоты всего-навсего на четыре должности назначьте... — ...министра обороны... — ...и начальника Генштаба, командующего Военно-морскими силами и председателя СБУ. Дальше в нужную колею все войдет, а иначе смотрите, что получилось. Начальник Генштаба по нашему законодательству — это главнокомандующий Во-оруженными силами, но назначенный на этот пост Януковичем вице-адмирал Ильин 22 февраля из Киева в Крым уехал — кстати, точно так же министр обороны Лебедев поступил, который туда днем ранее отбыл. Оба в Севастополе находились, — не в Сим-ферополе! — при этом всеми распорядительными полномочиями обладая, так как от должностей только 28 числа их освободили, то есть через семь дней. А тогда там каждая минута была на вес золота. По квотному принципу пост министра обороны "Свободе" отдали, у которой своя кандидатура была, но этот человек (Игорь Тенюх. — Д. Г.), хотя и кадровый военный и человек порядочный, но для той критической ситуации, как оказалось, не совсем подходил. — А можно, Евгений Кириллович, я конкретный задам вопрос: вам не кажется, что все это было специально сделано, что Крым попросту сдали? — Думаю, что здесь и то могло быть, и другое. Почему? Мне с небольшой группой экспертов в штабе НАТО довелось побывать — не из числа госслужащих, кроме меня, Игорь Смешко, Владимир Горбулин, Александр Чалый, Игорь Кабаненко и Владимир Огрызко были. Нас как людей не во власти, но знающих, что к чему, пригласили, когда с Крымом уже все закончилось, потому что руководство НАТО наконец-то уже что-то очень неладное почуяло... Я о военной части говорю — европейская политическая элита этого еще тогда не "догоняла". Мы с представителями всех стран в Североатлантическом альянсе тогда встречались, в том числе и с Александром Вершбоу — заместителем генерального секретаря НАТО... — Серьезный человек... Во время перестройки послом США в России был... — Да, и у нас очень откровенный, без прессы, разговор состоялся — людей, которые понимали: если неприятные вещи мы говорим, то не для того, чтобы друг друга обидеть. Профессионалам такой деловой подход нравится, и, кажется, Вершбоу я напомнил: мол, некоторые наши руководящие политики (и не только они) ссылались на то, что вы им от резких шагов воз--держаться рекомендовали, — мол, Россию не спровоцируйте, чтобы грузинский вариант не повторился. В ответ на мою реплику он сказал: "Да, но мы же не призывали вас: "Не защищайтесь!". На поле боя мы не были — это военное командование конкретные решения должно предпринимать". Он, иными словами, не возразил, тем самым подтвердив, что в штаб-квартире НАТО на разных уровнях такие предостережения высказывались: дескать, смотрите, Россию не провоцируйте. — Но если они уже на нашей территории, что делать? — Вот если бы мы все под контроль, как я сказал, взяли и Россия решила бы на прорыв пойти, это уже боевые действия были бы, все стало бы очевидно. Да, много людей погибло бы, и, наверное, Россия все-таки Крым аннексировала бы, но уже военным путем и с большой кровью. — Зато не пошла бы, видимо, на Донбасс... — Она там завязла бы, но, главное, Кремль уже не мог бы тогда утверждать: "Наших там нет! Наших там нет!" —пусть российские войска и без шевронов были, идентифицировались бы они однозначно. Никаких других военных, кроме украинских и российских, в Крыму не было, поэтому, я думаю, во-первых, стратегический просчет на начальном этапе был допущен. По-человечески все это понять можно — ну представляете себе: решение принять, в результате которого люди могут погибнуть, а в то же время другого выхода не было... — Принять решение о том, чтобы Родину защищать? — Да, но вы спрашиваете: не было ли в крымских событиях злого умысла, не сделано ли что-то специально? У меня сегодня однозначного ответа на этот ключевой вопрос нет. Я-то в военно-морском деле не специалист, но адмирал Игорь Кабаненко — профи высочайшего уровня, кстати, он с нами тоже в штаб-квартире НАТО тогда был, он постоянную связь с Севастополем держал. Отвечая на ваш вопрос, скажу так: причин здесь несколько. Первая — это, конечно, коварство россиян, которые такой политический момент выбрали, когда у нас междувластие, а по сути безвластие, а вторая, существенная, причина — оказывается, некому было в Киеве рискованный, но правильный приказ отдать... — Есть еще и третья, на мой взгляд, причина — огромное количество предателей, правда? — Ну, это, к сожалению, было... Военные — это же жесткая иерархия, и если команды нет, офицер может на свой страх и риск действовать, но при этом понимает, что тогда он или камикадзе, или за гибель подчиненных отвечать будет... На то жесткая вертикаль и создана, чтобы строгая управляемость была, а в том, что Генеральный штаб тогда пророссийски настроенными людьми был насыщен, никаких сомнений у меня нет. Более того, некоторые инструкторы из России долгое время, так же, как и в Службе безопасности, там сидели. — И председатель СБУ... — Да, Якименко тоже там спрятался, а это значит, что все сверхсекретные планы и документы были в России известны, и думаю, заранее. А завершающий штрих, я думаю, вот какой... Ой (грустно), большой кровью такие уроки политическому руководству даются... Вот мы — те, кого я перечислил, — и в СНБО, и к Турчинову как и. о. Президента ходили, предлагали министром обороны человека назначить, который негативных последствий для себя не побоялся бы и решение о жестком противодействии принял бы, ответственность на себя взял бы... И ведь такой человек был... — Кто? — Генерал армии Виталий Радецкий (ког-да мы ему сказали, он вначале не очень хотел, но потом согласился). Нужно понимать, что такой приказ не означает, что отчаянные головы, грубо говоря, на пулемет пошли бы и все погибли бы, но очень много было моментов, когда жесткие и рискованные решения принимать надо было... Морские пограничники, молодцы, на рейд своевременно корабли вывели — у них ни одного катера не захватили, а здесь, когда уже видно было, что вот-вот ловушка захлопнется, приходит Кабаненко в Генштаб и говорит: "Немедленно (он же крымский профессиональный военный моряк, все в Крыму до миллиметра знает. — Е. М.) все боевые корабли из Донузлава, из бухты Севастополя выводите". Ему отвечают: "А идите-ка вы отсюда (он же люстрированный. — Е. М.) — что вы здесь панику се-ете? Мы контролируем ситуацию полнос-тью". Через полдня россияне фарватер перекрыли, один старый корабль затопив, потом второй, — и все. ... ...Далеко не все еще с Крымом понятно, там много разных нюансов — даже в той начальной фазе операции, когда в 4.30 утра российские морские пехотинцы из севастопольской бригады в Симферополь прибыли и здание Верховного совета захватили. Еще другие воинские подразделения, в том числе и Черноморского флота, по сигналу тревоги не были подняты, правда, россияне несколько военных вертолетов... — ...с "вежливыми людьми" уже перегнать успели... ... — Никто с вами цацкаться не будет... — Мы бы на весь мир объявили: "Неизвестные международные террористы без опознавательных знаков Верховный совет Крыма захватили, Украина просит помочь..." — и так далее. Не утверждаю, что это идеальный план и что, если бы так мы поступили, все дальнейшее предотвратить удалось бы, — понимаю, что операция была заранее российской стороной спланирована. — Ну а, с другой стороны, если сопротивление было бы... — ...миру мы это сразу бы показали. Да, возможно, какие-то тяжелые последствия были бы, но куда более негативное развитие событий мы заблокировали бы, плюс после этого смелые политические шаги... — И все это вдобавок к тому, что террористов в Верховном совете Крыма заблокировали бы. Конечно, на практике не так все легко, как на словах, но это другое поведение центра было бы, а когда (показывает: лапки сложили)... А главное, военные получили бы четкий сигнал из столицы, хотя и политического характера, что Киев действует, Киев принимает решения... Не знаю, сейчас Турчинову, конечно, не до мемуаров. Но, думаю, он когда-то расскажет, кто и как старался давить на него, чтобы "не спровоцировать Россию". — Говоря о Крыме, нельзя Донбасс обойти... Я сейчас непопулярную точку зрения изложу, и хотя меня просят никогда и нигде ее не высказывать, это практически крик души. С Востока раздается постоянно: "Услышьте Донбасс!", а самому Донбассу Киев, Полтаву, Житомир, Львов можно послушать? Ну, если хочет население Донбасса с Путиным жить, с Россией — может, сказать им: "Ну и ладно. Не хотите в Европу? — не мешайте туда идти нам". Может, Евгений Кириллович, отделиться от них и пусть все, что хотят, делают? — Такая точка зрения есть — более того, экономически еще до разрушения инфраструктуры Донбасса она была некоторыми экспертами просчитана, когда стало видно, что там не какие-то ополченцы воюют. Ерунда — это спецоперация России! — Украина в результате только выиграет, правда? — Как вам сказать... Мы же знаем, что Донбасс был в основном дотационный... — ...и знаем, чем донецкие олигархи там занимались... — Все знаем. Но тут такой есть момент. На том, что Донбасс лучше отдать, как когда-то Финляндия кусок территории отдала... — ...и нормально, кстати, живет... — ...да, я не настаиваю, но и такого варианта, к сожалению, не исключаю, потому что то, что сейчас происходит с местными выборами, запланированными боевиками на осень, — это подрыв минского переговорного процесса, это тупик. — Вам, в общем, Донбасс нужен, ска-жите? Лично вам? — Такой Донбасс — как агрессивный российский плацдарм — Украине не нужен... По Донбассу только одна, на мой взгляд, есть проблема — это примерно миллион вы-ехавших оттуда в Россию и больше миллиона вынужденных переселенцев в Украине. Не спросив мнения людей, покинувших свои дома, мы такого решения: ну и Бог с вами! — принять не можем... Хотя теперь уже поди знай... — Ну а решение, на мой взгляд, простое. Тем, кто в Украине жить хочет, надо программу расселения предложить: жилье им в Кировоградской области, в Черкасской, в Киеве дать... — К этому уже, Дмитрий, идет, но я о политико-психологических последствиях и международной реакции думаю. "Что же вы тогда голову нам морочили?" — та же госпожа Меркель или Маккейн нас спросят. — Мы-то как раз и не морочили — это европейские лидеры с Путиным в одну игру — в поддавки — играли... — Я понимаю, о чем вы, но политическая подоплека существует... — Если бы сегодня премьер-министром или президентом, то есть человеком, от которого будущее вашей страны зависит, были вы, такое политическое решение по Донбассу приняли бы? — Да, но очень серьезно и глубоко все взвесил бы, предварительную политическую и идеологическую артподготовку провел бы, а составляющих там много... Для того чтобы принимать такие решения, нужно иметь очень много специфической информации. Ну и, конечно, согласование с парламентом, ведь здесь нужно вносить изменения в Конституцию. А еще лучше через референдум со всем народом посоветоваться.. В одиночку такие решения не принимаются. — То есть те, кто в Украине хотят жить, идите к нам: в течение, предположим, года мы вас расселяем, делаем для вас это, это и это, а остальные живите, как нравится, и мы в Европу идем... — Есть в таком решении, как бы это точнее назвать, подвохи. Мы же понимаем, что Донбасс не Захарченко и не Плотницкому оставим, — все это Россия делает, а они просто марионетки. Как и Гиркин: сегодня он есть, а завтра сама же Россия его уберет. — А я о жителях Донбасса сейчас говорю — они же там, в Донбассе, кричали, аж надрывались: Рос-си-я, Рос-си-я! Вот пусть в ней и поживут... — Я имею в виду вот что. Россия под боком плацдарм для того создает, чтобы многие годы в подвешенном состоянии Украину держать, чтобы нас шантажировать. С одной стороны — Крым, с другой — Донбасса кусок, с третьей — Приднестровье, и хотя и говорят, что ничего там вроде не произойдет, нарастить опасность в Приднестровье никакого труда для России не составляет, и тогда мы такой трицепс вокруг Украины получим... Поэтому нашим европейским союзникам надо все очень серьезно пояснить: Россия нарушает все договоренности, а что же дальше? Потому что они спросят резонно: а зачем вы тогда у конгресса США летальное оружие просили, зачем голову нам морочили? Я это утрированно излагаю, то есть решение сложное, но если честно сказать, на сегодня... — ...единственно правильное... — Выход какой? Очевидно, что это уже замороженный конфликт, который будет хуже Приднестровья во много крат. Во-первых, Приднестровье прямой границы с Россией не имеет, во-вторых, люди озлоблены, в-третьих, могил на этой территории, как и по всей Украине, тоже много, причем подавляющее большинство оставшихся там уверены: это Украина их взрывала, бомбила, из артиллерии обстреливала, то есть синдром вендетты убрать будет... — ...невозможно... — Дальше. Допустим, нечто из области фантастики случилось: боевые действия на юго-востоке страны прекратились, Захарченко и Плотницкий куда-то уехали, новые неизвестные молодые люди появились, выборы по украинским законам провели... — ...и в наш парламент вчерашние боевики пришли... — Что происходит потом? — Парламент изнутри они подрывают... — А дальше вот что: оккупированная территория полностью российскими спецслужбами уже в течение года осваивается — и в Донецке, и в Луганске филиалы ФСБ сидят, и даже если они, допустим, уйдут, море агентуры останется, складов с оружием, а самое главное — множество банд. Даже если выборы там пройдут и какая-то власть появится, хозяйничать в тех местах еще долго бандитские группы, вооруженные автоматическим оружием, будут... — ...и россияне... — Да, будут подсказывать, где, когда и что нужно делать... Поэтому я понимаю, насколько сложно президенту с политической точки зрения, особенно в такой ситуации, сказать: давайте-ка их отпустим, пускай своей дорогой идут... Сейчас это трудно даже себе представить... — Вы бы на себя столь ответственное и непопулярное решение взяли? — Взял бы, но, еще раз подчеркиваю, при фундаментальной подготовке этого вопроса и глубоком анализе всех "за" и "против". И, главное, при четком формулировании понятной народу конечной цели. Ну и, конечно, при понимании того, что такие решения принимаются только во взаимодействии с парламентом, поскольку нужно будет менять Конституцию. Почему я так высказываюсь? Кто-нибудь в нашей стране знает, а какая вообще по этому вопросу долгосрочная стратегия? Мирное урегулирование? Я — за. Нет военного решения? Теперь уже действительно нет. Минские соглашения? Я — за. Только Россия и боевики их не выполняют. Наоборот — эскалация. И таких двойных вопросов-ответов еще очень много. То есть впереди очень тяжелая работа всех государственных институций. Главное не опускать руки и не строить различных иллюзий. Однозначного решения уже не будет. — А кто-нибудь о долгострочной стра-тегии говорит? — Я понимаю, что для населения, для граждан, для соотечественников сформулировать такую стратегию сложно, но без этого же нельзя. И в то же время нам твердят, что военного решения этого вопроса нет. Да, Россию мы не победим, и побеждать нам ее и брать Москву не надо, но, во-первых, никакая дипломатия ничего без военного компонента не стоит, а во-вторых, каково это командирам воинских под-разделений и добровольческих батальонов все время слушать? Они могут спросить: "Что же вы голову нам морочите?". — Разложение начнется... — Если военного решения нет, зачем мобилизации одну за другой делаем? Я, разумеется, утрирую, потому что именно так ситуацию большинство людей воспринимает... — Вы говорите абсолютно ясно и просто... — Ситуация может обо-стриться, если в ближайшее время такого не-спешного глубокого разговора Президента с нацией не будет: "Шановнi спiв-вiт-чиз-ники, ми пiдiйшли до критичного моменту. Нам потрібно прийняти непросте рi-шення..." — ну и далее... — ...по тексту... — ...шаг за шагом... Если другой есть план — о’кей, изложите его, а то Киев сепаратистам и изменения к закону о так называемом особом статусе отдельных территорий предлагает, хотя редакция там несколько другая, и постановление, которым их границы четко определяются, и выборы, и решение социальных проблем и пятое, и десятое... Да Захарченко и Плотницкий через два часа после того, как эти предложения были озвучены, сказали: никакие изменения и дополнения нам не нужны! Минские соглашения, мол, предусматривали, что Украина новую Конституцию примет, федерализацию обеспечит, а раз вы этого не сделали, мы ваши законы не признаем. Это разве не издевательство над украинской позицией — политико-хулиганское? — Генералы СБУ в частных беседах говорят, что в ближайшее время атака на несколько регионов Украины будет предпринята, что под боем Мариуполь, Одесса, Николаев, Херсон, Харьков, Запорожье, та часть Днепропетровской области, где Кривой Рог, — как вы относитесь к тому, что эта территория может к так называемой "Новороссии" отойти? По-вашему, распад Украины возможен? — Думаю, что нет, и вот почему. Во-первых, у России в Крыму проблем предостаточно. Они не военные — финансовые, экономические, социальные, и не такие вроде, что там все рухнет, но долго игнорировать их нельзя. Во-вторых, война на Донбассе — это тоже кусок немалый, а в-третьих, граница России в районе Средней Азии... — ...куда ИГИЛ подбирается... — Да, там тучи сгущаются. Ну ладно, пусть решение этих задач не экстраактуально, но наступательная операция даже, допустим, по пробиванию коридора на Крым огромные жертвы с российской стороны повлечет... Подчеркиваю: без множества жертв пробить коридор на Крым не удастся. Конечно, если Россия попытается оккупированную территорию расширить, то версию с "зелеными человечками" в Харьковской или Одесской области повторить она не сможет. — ...а диверсионные группы... — Совершенно верно — и "разовые", которых из местных набирают, и те, что сюда заходят, но я не думаю (по крайней мере, сложно это себе представить), чтобы Россия даже с "зелеными человечками" на прорывные операции наступательного характера в этих регионах пошла. Почему? Потому что, когда Донбасс с ликованием их встречал и с триколорами ходил, но теперь-то вся Ук-ра-ина увидела, что там творится, сколь-ко жертв, беженцев... — ...разрушений... — И уже не так просто будет с местным населением, с какими-то придурками политическими договариваться, чтобы беспорядки провоцировать. Может, и попробуют, но большую массу населения против центральной киевской власти поднять, чтобы инфильтрацию военную замаскировать, будет очень сложно. До-пустим, даже Россия (в это поверить трудно, но сейчас исключать ничего нельзя) в наступление на Украину пойти рискнет, разной терминологией, словами о каком-то спасении каких-то соотечественников прикрываясь, но, как военные специалисты говорят, соседняя страна стопроцентно сегодня та-кой огромный фронт не потянет. Она же ядерное оружие не при-менит, хотя, говорят, стратегическое — да, не применит! Ну а почему тогда и тактическое не использовать? — в российской военной доктрине эта норма, кажется, уже имеется. Правда, там три условия вписаны. — Под них подгадают... — Есть хитрый вариант, который с помощью ядерных мин провернуть могут — они же к наступательному оружию не относятся... Парочку ядерных мин на границе можно выставить, выход на них спровоцировать и тогда сказать: это не мы, а ук-ра-инская сторона наступала..." http://gordonua.com/publications/MARCHUK-Na-tom-chto-Donbass-luchshe-otdat-ya-ne-nastaivayu-no-i-vozmozhnost-takogo-varianta-k-sozhaleniyu-ne-isklyuchayu-97100.html
Николай Былков: "From: pillaev Date: September 9th, 2015 07:58 pm (UTC) (Link) О русском... Позволю себе предложить в этой теме Сведенборга. Хотя это покажется странным в блоге, где поклоняются только бесовским графикам (шутка), но, думаю, многие как православные, так и атеисты читают это под одеялом с фонариком и никому не признаются. <…> 5452. Русская нация обитает [в мире духов] на юго-востоке, прямо по этому направлению, под землёй. Они пребывают в большей темноте [относительно предметов духовных] нежели все остальные [христианские нации]. Я был перенесён туда, и первое, что увидел - это нечистое место где большая толпа препиралась относительно предметов, относящихся до правления в их царстве, и особенно относительно свобод [гражданских], как это и везде происходит, но эти себя совершенно не показывали, и пребывали там скрытно. Позднее, я слышал как один говорил, что они боятся царя, и что царь пребывает повсюду. 5453. После этого я был перенесен к другим, этой же нации. Которые были лучше. Эти постоянно трудились. Затем и к другим, которые также трудились. Затем я видал толпу, которая возглавляла женскую процессию (видимо - крёстный ход. - прим. переводчика), и слышал, что для них это были [как бы] небеса [для них]. 5454. Я слышал затем, что они не заботятся о религиозных материях, кроме того разве, что [раз] Бог есть, значит Он есть, и спрошенные - где же Бог, что Бог - на небе; и спрошенные, сотворил ли он всё сущее, даже не постигали [суть вопроса], ибо полагали, что, в таком случае [Он] должен был бы [непрерывно] бегать повсюду всё создавая; одним словом, они совершенно пусты [внутренне], и не интересуются совершенно истинами [духовными], как [всё сказанное] подтверждает. 5455. Сказано также было, что они гораздо хуже, чем все остальные, но что они действуют, невероятно сильно, посредством фантазий, хотя и слабы в магии, ибо магию постигают лишь пребывающие в познаниях [духовных предметов], но отнюдь не лишённые подобных познаний. 5456. Те из них, кто были лучше [по разрушении Великого Духовного Вавилона], были, в большом количестве перенесены к северу, мимо опустошенного Вавилона, и оставлены на равнине, находящейся далеко на севере; эта область оканчивается лесами в которых обитают те, которые как дикие звери; они там входили в различные пещеры, и уже почти никогда затем не показывали сь на поверхности; путь [бытия] таковых пролегает к северу, уклоняясь к востоку.
Николай Былков: Внутри возникает чувство "опасно", даже, просто смотря видео. На предельно малой высоте над сложнейшим рельефом местности лететь кверху попой, лавируя между крутыми склонами и повторяя изгибы реки. Обоссаться можно с непривычки, если кому-то доведётся сидеть в этом самолёте. Amazing Extreme Low Flying F/A-18 Hornet http://www.youtube.com/watch?v=u1EX_PC1Bxs
Николай Былков: "– То, что сегодня так много людей из ФСБ в руководстве России, – это помогает эффективности государства? – Посмотрите на результаты развития страны. Судя по тому, что я вижу из прессы, к сожалению, ничего хорошего это не дает. Я убежден, что спецслужба должна существовать отдельно, быть подконтрольной и людям, и парламенту. Точно так же, я уверен, спецслужба не может использоваться в политических целях или становиться охранкой, это не дает ничего хорошего для частной жизни людей. Это огромная нагрузка для экономики. Спецслужбы – это очень недешевое удовольствие. Любая спецоперация – это очень большой бюджет. – Я был первым заместителем, и мне подчинялось ровно то, что подчиняется первому заму. Два года не было руководителя СБУ только по одной причине – потому что я в парламенте честно говорил: ребята, не ждите от меня, что я буду строить КГБ – нет. Я уверен, что нужно делать то-то и то-то. Не ждите от меня великой секретности, я убежден, что нужно рассекретить преступления против человечности. Ребята, не ждите от меня лжи о том, что иностранная спецслужба может в Одессе вербовать украинского военного. Заедут – будем арестовывать. Если это ФСБ России, значит, это ФСБ России. – И все же, как добиться взаимопонимания и построить современные спецслужбы в нынешних обстоятельствах? – Провести одну жесткую и бесповоротную антикоррупционную реформу. – Это все-таки должна быть парламентская реформа. – Надо немедленно перестать красть на самом верху и вернуть украденное в страну, независимо от фамилии и от того, друг ты или не друг. – Вы считаете, что политическая элита уже созрела? – Я – да. 46 миллионов граждан Украины – да. Просто нужно выйти из кабинетов, поехать в реальный Мариуполь. 24 августа этого года я был в Мариуполе. Ни охраны, ни БТР, ничего не было. – И как вы себя чувствовали? – Да просто ужас… Депрессивная ситуация в регионе. Ни одного руководителя администрации не сменили. Сложно указ подписать за год и четыре месяца? Мариупольцы, которые не встали на колени и сказали российскому агрессору: не надо нас освобождать, мы и так свободны… Ни одной дороги не построено, больница не отремонтирована по причине тотальной политической коррупции. – Как ее преодолеть? – Надо с ней бороться, надо с ней воевать, по-другому не преодолеешь. Такая борьба будет результативной, и достаточно скоро – в этом уверен бывший глава СБУ Валентин Наливайченко." http://www.svoboda.org/content/transcript/27243708.html
Николай Былков: самое большое богатство природы – это человек. Люди обогатили землю, а не земля – народ. Шимон Перес. "Мечтайте о большем." 92-летний Шимон Перес, девятый президент Израиля, произнес один из самых мотивирующих, по мнению участников, спичей Ялтинской Европейской Стратегии (YES), которая завершилась сегодня в Киеве. Он говорил о лени, смелости и дерзости надежды. Мы мечтали о своей земле, но земля, которую мы получили, не была мечтой. Это был маленький клочок, одна тысячная часть Ближнего Востока. Эта земля не очень хорошо к нам отнеслась. Там были болота, москиты, пустыня на юге, камни. Выбирать нужно было между комарами и камнями. На ней было два озера – одно мертвое, второе вымирало. Была знаменитая река – но и в ней воды не было. То есть воды не было вообще. Никаких природных ресурсов тоже не было – ни золота, ни нефти. Тогда говорили, что на Ближнем Востоке есть два типа стран – страны нефтяные и страны святые. Наша была абсолютно святая, потому что вообще ничего не было. Мы были одиноки. У нас не было брата по религии, сестры по языку, соседа по истории. Все это происходило после Холокоста. Мы пришли туда и не знали вообще, что делать. По-настоящему не знали. Люди спрашивают меня: как оставаться активным? Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. И мы подумали: самое большое богатство природы – это человек. Люди обогатили землю, а не земля – народ. Мы все стали учеными. Каждый фермер в Израиле, каждый кибуц начал смотреть, как развивать сельское хозяйство без воды, без земли. Мы начали развивать его. Это было первое сельское хозяйство в мире, основанное на хай-теке. Я сам был тогда студентом в сельскохозяйственном университете, мы пытались проводить ирригацию – поливали деревья горячей водой, думали, что они так будут лучше расти. К большому удивлению, выяснилось, что сельское хозяйство, которое основано не только на земле, но и на хай-теке, работает. У нас сегодня достаточно воды. Воду обычно находят – ее не добывают. А мы стали ее добывать. И мы преуспели. Мы начали опреснять воду, мы отыскивали овощи, которые не слишком много "пьют", занимались селекцией. Вот вам настоящий секрет: для будущего важно не то, что вы находите, а то что вы производите. У нас не было ни людей, ни вооружения, мы никогда не воевали, у нас было всего 450 тыс. людей, не было генералов, не было военного опыта. ООН решило создать государство Израиль, но фактически шла война. Что мы могли делать? Две вещи. Первое – люди должны были стать мужественными и храбрыми. Они должны были понять, что у нас нет выбора – мы должны только победить. Если мы хоть один раз проиграем – все. Второе – поскольку у нас не было оружия, мы начали его производить. Чтобы совершенствовать армию, нам пришлось развивать IT. Израильский IT-сектор работал на армию. Потому что мы были одни во враждебном окружении. Зачем я вам это рассказываю? До сих пор я говорю молодым парням или девушкам: друзья, у вас есть гораздо больше, чем вы думаете. Не будьте ленивыми. У вас есть гораздо больше, чем земля вам может предложить. Вы можете производить вещи, которые не даны вам. Это урок для всех. Украина – одна из самых важных в мире стран в сфере сельского хозяйства. Вы действительно много поставляете, и вы не должны от сельского хозяйства отказываться – вы можете и должны модернизировать, объединить ресурсы и таланты народа. Потенциал у всех людей – очень большой. Но все они немножко ленивы. Если хотите чего-то добиться, нужно работать. Ничего не падает с неба. Мы в Израиле очень много работали. Что в этом плохого? Не знаю… Люди идут в отпуск – это пустая трата времени. Мне уже 90, и я никогда не был в отпуске. Мне говорят: "Ты, что, ненормальный? Как же ты отдыхаешь?" А я предпочитаю работать. Я от работы получаю радость. И не будьте пессимистами – это тоже пустая трата времени, особенно когда времена меняются. Нужно идти за наукой. У науки нет границ, ограничений, наука не имеет рефлексии. Не пытайтесь решить проблемы прошлого, я не знаю, возможно ли это вообще. Прошлое вообще не играет никакой роли. Просто изучите его, чтобы вы не повторяли старых ошибок. В прошлом нет ни будущего, ни надежды. Большинство людей предпочитают помнить, а не представлять – это самая большая ошибка. Что вы хотите помнить? Все ошибки, которые были совершены? На историю нельзя полагаться. Историки были глашатаями королей и тех, кто был при власти, – они говорили то, что нужно. Люди боятся чего-то… Только Бог знает, что с нами будет. Меня спрашивают иногда: если оглянуться назад, какими были ваши самые большие ошибки? Я отвечу: мы думали, что у нас великие мечты. А теперь мы понимаем, что они были не такими уж великими. Мечтайте о большем. Чем больше ваша мечта, те большего вы добьетесь. Ваше молодое поколение – великолепно. Но что меня злит в них – они презирают политиков. Они говорят: политика коррумпирована, она не для нас. Я отвечаю: вы честные, вы хотите честной политики – идите и делайте честную политику. Это все уроки, которые я сам вынес из прошлого. Еще люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары. http://nv.ua/publications/mechtajte-o-bolshem-samaja-vdohnovljajushchaja-rech-zakryvshegosja-segodnja-jaltinskogo-foruma-68450.html
Николай Былков: Кашин советует сажать картошку и изучать санскрит. Против картошки не возразишь – Россией управляют авантюристы, и картошка понадобится. Кроме санскрита, Кашин упоминает и события 1993 года в России, в которых «нужно разобраться», а это уже нечто новое – изучение новейшей русской истории. Это, конечно, очень полезно, но здесь пока у Кашина – «тройка с минусом», а ведь тут и есть (не только у него) важнейший предмет для изучения в унылой русской школе для переростков. Что Кашин учится «чему-нибудь и как-нибудь», видно по его одобрительному упоминанию независимого политического прошлого Рогозина. Ясно, что Кашин не дошел в своем обучении до 1987-88 года, когда Рогозин гулял по Арбату с фашистскими свастиками, а вице-спикер Госдумы Андрей Исаев — под черными анархистскими знаменами, и оба были из внешнеполитического отдела Комитета молодежных организаций при ЦК ВЛКСМ (молодежный отдел КГБ). Там и распределяли «общественные» роли, а более сообразительные и пробивные комсомольцы сразу же устроились в зарождавшийся бизнес. Диалог Навального и Кашина на фоне «забавных игр» Путина и макушки коллективного Смердякова Закат в крови… Ч.1. Понемногу, совсем чуть-чуть, в их диалоге оба правы, но по большому счету этот диалог – поразительное свидетельство возврата и без того незначительного российского общества назад лет на пятьдесят-шестьдесят. Для политических позиций и амбиций и Навального, и Кашина есть такие привычные и такие старые советские аналоги. Навальный со своим стремлением еще раз поиграть, еще приспособиться, вписаться в сегодняшнюю власть вполне укладывается в известное соображение: «Если хорошие люди будут вступать в Коммунистическую партию, она сама станет лучше». При этом почти вся его политическая программа, все его понимание сегодняшнего катастрофического мира заключается в поисках «шубохранилищ», а теперь и часов у патриарха и пресс-секретаря президента. «Фонд борьбы с коррупцией» – основная часть «Партии прогресса». Более радикальный Кашин исходит из представления о том, что «ломать надо всю систему», относится к ней по известному еврейскому анекдоту: – Абрам Моисеевич, ви вступили в партию? Абрам Моисеевич поднимает ногу, осматривает подошву: – Хде? Но понимание того, что ломать систему трудно, у Кашина тоже привычное, советское: – Нэ трать, куму, сылы, опускайсь на дно. Кашин советует сажать картошку и изучать санскрит. Против картошки не возразишь – Россией управляют авантюристы, и картошка понадобится. Кроме санскрита, Кашин упоминает и события 1993 года в России, в которых «нужно разобраться», а это уже нечто новое – изучение новейшей русской истории. Это, конечно, очень полезно, но здесь пока у Кашина – «тройка с минусом», а ведь тут и есть (не только у него) важнейший предмет для изучения в унылой русской школе для переростков. Что Кашин учится «чему-нибудь и как-нибудь», видно по его одобрительному упоминанию независимого политического прошлого Рогозина. Ясно, что Кашин не дошел в своем обучении до 1987-88 года, когда Рогозин гулял по Арбату с фашистскими свастиками, а вице-спикер Госдумы Андрей Исаев — под черными анархистскими знаменами, и оба были из внешнеполитического отдела Комитета молодежных организаций при ЦК ВЛКСМ (молодежный отдел КГБ). Там и распределяли «общественные» роли, а более сообразительные и пробивные комсомольцы сразу же устроились в зарождавшийся бизнес. При этом оба они и Навальный и Кашин против конспирологии, забыв, что живут среди фрагментов советской плановой системы, да еще и в стране, десятки лет управляемой, под разными названиями, КГБ; где все, как в военной структуре, построено не на случайностях, а на частью откровенных, частью конспиративных проектах, конечно, реализуемых с разной степенью успеха. Если многие десятилетия почти никто в России не хотел признавать, что КГБ идет к власти, то теперь, когда отрицать уже нечего, пора хотя бы научится делать из этого выводы и реально оценивать мир, в котором мы живем, и который, как легко заметить, далеко не стабилен, а меняется в соответствии со все новыми и реализуемыми старыми кремле-лубянскими проектами. Изначальной слабостью — свойством движения советских диссидентов — было полное нежелание даже думать о власти, они никогда к ней не готовились и ничего не делали для ее получения (кроме группы Огурцова). Это было полузадавленное протестное движение. Диссиденты, даже что-то делая,– работая над статьями и книгами, проводя пресс-конференции или издавая информационные сборники, – старались сохранить самих себя, способность к самоуважению в потустороннем, за гранью добра и зла, советском мире. Советская власть была «отвратительна как руки брадобрея», но казалось незыблемой. Попав в тюрьму, какие-то планы строили лишь те, кто уже неудачно попытался выбраться из СССР и те, кто решил, что сделает это в первый раз. Остальные — те, кто не хотел ломаться (и я в их числе), были уверены, что умрут в тюрьме или еще раз попытаются хоть кого-то в чем-то убедить. И вдруг нас в течение 1987 года всех выпустили, только убив в декабре 1986 года еще в Чистопольской тюрьме Толю Марченко, через три года — Андрея Сахарова, и убедив уехать в США Юрия Орлова, — практически всех немногих диссидентов, кто обладал здравым смыслом, достаточным запасом недоверия к происходящему и мог быть общественным лидером. Остальным довольно легко и успешно внушили, что это «они победили» советскую власть, и им это очень понравилось еще и потому, что за повторение этой мантры и рассказов о своих заслугах можно было получить не только всероссийскую героическую славу, но и какие-то мелкие преимущества от якобы своей власти. Не могу забыть итоговую, всемирную конференцию «Гласность и перестройка» летом 1992 года в Амстердаме. Я, как ее сопредседатель («Гласность»), сидя в президиуме, беззастенчиво пользовался своим положением, чтобы внести хоть какой-то здравый смысл в выступления многочисленных российских участников. Старовойтова и Кронид Любарский, увлеченный отец Глеб Якунин и журналист Вася Селюнин, десяток других российских ораторов наперебой говорили о том, что в августе 1991 года в России произошла бескровная демократическая революция и уже через год мы будем жить, как во Франции. Я говорил, что совсем другие люди готовились захватить власть и ее получили, что у «демократов» и нет никакой власти (правда, Старовойтова недолго считалась помощником Ельцина, Любарский стал замредактора «органа» КГБ — «Новое время», а Ковалев, Абрамкин и Бахмин занимались «защитой прав человека», да, главное, и нет и не видно никакой демократии. Но Кронид, от которого я ожидал хотя бы доли здравого смысла, в выступлении авторитетно изрек: «Если птица похожа на утку и крякает, как утка, значит это утка». Вечером третьего дня, когда была устроена прогулка на катере по каналам, я сидел один у окна с бокалом вина — никто не хотел со мной даже разговаривать: я портил им праздник. Через полчаса подошел только подвыпивший Вася Селюнин, обнял меня за плечи и огорченно спросил: – Ты, действительно, Сергей, считаешь, что мы не победили? А так и не выступивший оппозиционный генерал КГБ Олег Калугин попросил отца Глеба познакомить его со мной. Сухо и сильно пожал руку и посмотрел холодными стальными глазами человека, которого учили убивать собственными руками. Конечно, он тоже понимал и предвидел не все, но все же больше, чем советские диссиденты и новоявленные демократы. Феликс Светов писал тогда, что поле битвы захватили мародеры. Но это тоже было неправдой. Ни он, ни Зоя Крахмальникова не боролись за власть. Конечно, какие-то довольно лакомые объедки получили не те, кто был в тюрьме, а те, кто храбро рассказывал анекдоты на кухне, как правило был хорошо устроен в СССР, а теперь называл себя великим борцом за демократию, но подлинную власть получили разные группы из тех, кто действительно за нее боролся и готовил ее захват. Вина диссидентов — большей частью самотверженных, честных и мужственных людей, но наивно поверивших, что они победили, – была в создании с их помощью иллюзии для населения России, что страна победно, пусть с жертвами, движется к демократии. А ставшие наиболее известными благодаря рекламе в СМИ приносили реальную пользу власти и нанесли, по наивности, еще и серьезный урон русскому демократическому движению. «Мемориал» – предательством всей русской интеллигенции, после исключения из своего устава даже упоминания об «общественно-политической деятельности», и десяткам, если не сотням тысяч учителей и инженеров в России уже некого было слушать, Сергей Ковалев — помощью Гайдару в создании «партии власти», уничтожении миллионной «ДемРоссии» и недопущении туда «демшизы». В результате не стало после 1993 года массового демократического движения. «Гласность» я восстанавливал после разгромов 4 раза, другим это не удавалось. Какая-то полусумасшедшая Новодворская, организовавшая при поддержке Жириновского «Демсоюз» и всегда окружённая стукачами, превратилась с помощью гэбэшного журнала «Новое время» и других исполнительных СМИ в «голос русской демократии», – вот самые отвратительные итоги этой неготовности диссидентов к переменам. Итак, Навальный со своим бесспорным лукавством, отрицанием интереса к «конспирологии» и к тому, как принимаются решения в отношении его самого и его партии, тем не менее, в чем-то, в необходимости учиться политической работе (правда, хотелось бы без вранья и иллюзий), все-таки прав. И прав Кашин, когда пытается вспомнить русскую историю. Хотя, скажем, вспомнил бы для начала даже не без того очевидный 1993 год, а более сложный 1982, когда Андропов, еще при жизни Брежнева, что было для него простой формальностью, уже заказывал Шеварднадзе фильм «Покаяние», для пробы создавал в Набережных Челнах «Клуб имени Бухарина» (под руководством секретаря горкома комсомола), а в Ленинграде – независимый от всех, кроме кураторов в «Большом доме», подпольный литературный журнал «Эхо». (В пятом управлении Филиппа Бобкова всегда было плохо с фантазией: когда Жириновскому поручили создавать партию, название «Либерально-демократическая» взяли из проекта НКВД «Трест», когда передавали глушилки КГБ, что были на Соколе, для вещания «Эха Москвы», тоже повторили название). Михаил Горбачев уже в 1984 году на похоронах Берлингуэра в Риме говорил (всем коммунистическим партиям мира): – Мы помним, дорогой Энрике, как ты говорил нам о необходимости демократизации. Итак, прав и Кашин. Необходимо «разбираться» в недавней русской истории. В ней уже есть довольно простые и внятные ответы на вопросы, которые задают друг другу Навальный и Кашин, вопросы, правда, уже устаревшие, и на то, почему так все случилось, и даже на то, что происходит в России и в мире сегодня. Кашин пишет об «отчаянном акте русской демократии» в 1993 году, но, видимо, не спрашивает себя, откуда взялась возможность этого акта, да и многих предыдущих. Ответ будет, правда, конспирологический. Этот ответ вызывал с 1990 года, когда я начал это объяснять, у всех (кроме КГБ) смех, но сейчас, наконец, стал очевиден: Андропов считал, что если партийный и бюрократический советский аппарат заменить сотрудниками КГБ, страна станет более современной, динамичной и управляемой. Для этого надо было имитировать демократическое движение, которое свергнет партноменклатуру, и руководимые им офицеры придут к власти. Впрочем, и это планировалось, как всего лишь начало. В качестве эксперимента попробовали избавиться от партноменклатуры в Польше с помощью профсоюза «Солидарность». Каня, шеф спецслужб Польши, стал первым секретарем, последний «коммунистический» премьер Раковский произвел так называемую «реформу Бальцеровича» (тот очень возмущался), разделив между «своими» всю собственность в Польше, и разорил весь польский народ. Не могу забыть Варшаву, заполненную людьми, продающими от голода старые вещи буквально на всех улицах (позднее по его примеру это сделал Гайдар, так же выбросив всех русских распродавать свое нищее барахло). Уже с 1986 года Маркус Вольф уволился из «Штази» и сосредоточился на свержении Хоннекера, а Горбачев — до вских предложений и обещаний Рейгана в Рейквявике «сдал» Монголию, выведя оттуда стотысячную армию. Правда, «сдал» пока не НАТО, а Китаю. На встрече руководителей спецслужб Варшавского договора в Польше так и планировалось: убрать коммунистов, передать власть демократам (но без армии, МВД и спецслужб), вывезти валютные активы, а когда демократы провалятся со своими экономическими и социальными планами — вернуть себе власть. Но в СССР «Солидарности», да еще с управляемым Валенсой, и влиятельной, но готовой к диалогу церковью, не было. Пришлось начинать «демократическую» перестройку. Все оказалось не так просто, как предполагал авантюрист Андропов и как было запланировано на встрече руководителей спецслужб Коммунистического блока, о которой рассказал Ян Ольшевский. Даже в Польше, в конце концов, благодаря католической церкви, антирусскому движению и тяге на Запад, лет за десять-пятнадцать удалось спецслужбы не то чтобы уничтожить, но сильно сократить их влияние. Но Андропов до этого не дожил. В СССР проблемы были еще сложнее, но и КГБ мощнее. Демонтаж (да еще казалось – временный) Варшавского договора выглядел, видимо, для Андропова приемлемой платой за смену власти в стране, а, главное, за все дальнейшие «европейские» его планы. Но, хотя офицеры КГБ уже почти сменили партаппарат, сперва это сделали Алиев и Шеварднадзе в своих республиках, а потом – вместе с Горбачевым в Москве, неожиданное для них отвращение, казалось, совершенно забитого и осовеченного народа и к КПСС, и к КГБ было так велико, что с 1988-1989 года, как казалось ГБ, возрожденное и руководимое ими демократическое движение вышло из-под гэбэшного контроля. А Горбачев не хотел, неспособен был ввести военное положение, как Ярузельский, и навести порядок. А тут еще власти в национальных республиках решили (по-разному в разных местах), что сами могут управлять и не хотят получать команды из Москвы, и местные управления КГБ не могли с ними справиться. К тому же советские экономисты и хозяйственники, от предсовмина Рыжкова до Шаталина и Явлинского, даже в самых смелых своих проектах не предполагали раздел всего имущества страны между своими «выбранными миллиардерами» и ограбление всего населения, что с таким успехом произвел «демократической» и «коалиционный» премьер Раковский в Польше. И Крючков с большей смелостью и хладнокровием (его в России сильно недооценивают) уже с конца 1988 года сделал ставку на более жесткого Ельцина – конечно, ради успеха и общего замысла Андропова и бесспорного сохранения власти КГБ, хотя бы в России. Крючков храбро пошел на то, чего не понимали ни Горбачев, ни Яковлев (хотя Чебриков его осторожно предупреждал) и что не входило в планы Андропова, надеявшегося на более простой и управляемый ход перестройки. Крючков по необходимости пошел на демонтаж уже не Варшавского блока, а самого Советского Союза, тоже как надеялись — временный. КГБ начал активно создавать «народные фронты» во всех республиках, создавая тем самым серьезный противовес партийному руководству, которое захватывало власть на местах. Особенно удачным это стало в Грузии, где «покаянец», но якобы все еще диссидент, Гамсахурдиа практически отстранил от власти первого секретаря Патиашвили. Почти так же удачно действовали народные фронты в Прибалтике (в Латвии его лидером стал резидент КГБ в Швеции, потом ставший первым заместителем министра иностранных дел независимой Латвии, по словам Олега Гордиевского — Николай Нейланд). В Молдавии был лидер Интердвижения — сотрудник КГБ М. Сафонов (приезжал и в Москву на конференцию независимых общественных движений) и так далее. В Москве Николай Рыжков жаловался, что управляемый Крючковым Верховный Совет объявил ему войну. Популярные, давно связанные с КГБ, легко ездившие в 70-е годы в США и Францию, новые демократы из Межрегиональной группы – Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, Собчак и другие стали активными пропагандистами Ельцина, а о хорошо организованных стотысячных митингах с его рекламой я уж и не говорю. Крючков поручил своему первому заместителю, генералу КГБ Грушко, через Скокова, Предсовмина РФ, помогать Ельцину во всех его поездках и выступлениях. Какие-то (неизвестные мне по именам) приставленные к нему первые экономисты написали выступление в Новосибирске в июне 1991 г. (до путча и знакомства с Гайдаром) с обещанием по примеру Польши освободить цены и ввести на 75% свободный рынок с января 1992 года. До этого из-за того, что Верховный Совет РФ, хотя и объявил о бессмысленной «независимости» России (и это внутри Советского Союза), но все же отказался избирать Ельцина президентом, что было бы созданием откровенного двоевластия в стране, пришлось это делать с помощью выборов. А тут уж не важно как голосуют, важно, кто считает. А это было в руках Крючкова. Дальше Ельцина надо было привести к власти, как был приведен Гамсахурдиа в Тбилиси, в результате всенародного движения, что и было осуществлено путчем. Как до этого в Польше – убийством ксендза Попелюшко, в тихой Чехословакии, поручением поручику безопасности изображать убитого участника студенческой демонстрации, а в Румынии организацией сперва венгерских и антивенгерских митингов против Чаушеску, в России Крючков пошел на проведение довольно рискованного (но до сих пор убедительного) московского путча. Впрочем, за два года у КГБ был накоплен большой опыт: сперва по планам еще Андропова – Чебрикова – Горбачева – восстания в столицах стран Восточной Европы, а потом — уже по планам Крючкова и Бобкова — в столицах союзных республик. Но, конечно, КГБ всюду еще предстояла большая работа. Мало где, кроме разорванной Чехословакии, она увенчалась успехом, и даже Ельцин (прошло восемь лет, пока его удалось поставить на место), Алиев, Шеварднадзе и Лукашенко решили, что это они использовали КГБ, а не КГБ – их. Впрочем, Ельцин на первых порах честно выполнил свои обещания, тем более, что они вполне устраивали и его самого: уничтожил демократические и любые другие общественные движения и провел экономическую реформу, разделившую Россию между своими и ограбившую все остальное население, но устроил для себя новое Политбюро ЦК КПСС — Аппарат президента и довольно долго упирался нежилая отдавать власть. Все остальные столицы, кроме Варшавы и Москвы, как-то обошлись без «шоковой терапии». Вот и вся, вкратце и с пропусками, наша нехитрая история, в которой, правда, изначальные планы Андропова, Чебрикова, Горбачева накладываются на последующие Крючкова и Бобкова, что и создавало некоторую путаницу в перестройке, а приставленные к Ельцину «молодые экономисты» все же вышли из школы Гвишиани, а потому оказались дальше от Филиппа Бобкова. Но это уже отдельная история, как и то, насколько удачными оказались для КГБ либеральные движения в других странах. А то, что Навальный и Кашин в своих либерально-демократических идеях и понимании, где и почему они именно так живут, вернулись на полвека назад, объясняется успехами и поражениями плана Андропова-Чебрикова-Крючкова-Путина. Естественно, оказалось, что объединить диктаторскую власть и «вертикаль» спецслужб в управлении страны с успехом свободной экономики – невозможно по определению, что было понятно любому разумному человеку, кроме тех, кто родом из Лубянки. Советская экономика, и без того не Бог весть какая, впала в полнейшее ничтожество, хотя военная промышленность, под вопли об ее уничтожении, в основном сохранилась; – вновь воссоединить Советский Союз, не говоря уже о Варшавском договоре, посредством местных КГБ после свержения партаппарата с помощью демократов тоже не удалось. «Сохранили верность» только Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, – даже Украину, Грузию, да и Белоруссию, уже явно не удастся вернуть. Столь же жалкими кажутся формальные успехи страны, руководимой КГБ, на внешней арене: признанное влияние Кремля в мире ушло со второго места куда-то в третий десяток, уже и присутствие в «двадцатке» оказывается для России каким-то проблематичным, но именно этот вопрос сегодня не так прост — ведь есть другие механизмы распространенния влияния. Были, конечно, успехи и помимо самого важного – захвата власти «комитетом» в громадной, великой стране: – начальный, с вывозом и распределением по своему усмотрению и планируемым нуждам, золотого запаса СССР из Гохрана, а так же неучитываемых финансовых средств ЦК КПСС, советских профсоюзов, ЦК ВЛКСМ, зарубежных советских банков и остатков счетов в Госбанке СССР (см. отчеты полковника КГБ Веселовского, Акеджана Кажегельдина и других); – благодаря открытым границам происходило совершенно невозбранное внедрение по всему миру многократно возросшей агентуры внешней разведки и разного рода «доверенных лиц», с успехом использующих присвоенные КГБ государственные средства; – сохранение, в том числе благодаря вывезенным деньгам, части влияния советской разведки и Иностранного отдела ЦК КПСС на коммунистические движения за рубежом, в особенности в Латинской Америке, – теперь они именуют себя «новыми социалистами». К ним уже без особого труда и лицемерия легко подключаются, как и раньше, террористические группы и организации, а «внепартийный» характер российского КГБ позволяет объединять с ними и профашистские, и троцкистские, и иногда даже маоистские организации. Путин стал признанным лидером всех антидемократических сил в современном мире: ультраправых, ультралевых, террористических и коммерчески-мафиозных; – есть и небывалый успех внутри страны: не пропали даром усилия генерал-лейтенанта Авдеева, руководителя Гостелерадио, создавшего сперва из «Иновещания» сенсационные передачи «Взгляд» и «Прожектор перестройки», подрывавшие доверие к коммунистическому руководству страны. Потом уже – усилия Филиппа Бобкова, обеспечившего «Эхо Москвы» передатчиками на глушилках КГБ на Соколе, тремя телетайпами и комнатками рядом с Кремлем (почему-то о том откуда все это взялось в юбилейных передачах «Эхо Москвы» никто не рассказывает). А позже под прикрытием Гусинского Бобков создал из «перестроечных» телеканалов, завоевавших доверие благодаря своему легкому антисоветизму, влиятельное НТВ. Ему, как и «Эху Москвы», позволялось говорить о каких-то незначительных, но интересных вещах – по примеру Аджубея прямо посылавшего курьеров за материалами для «Известий» на Лубянку и Александра Чаковского восстанавившего после войны «Литературную газету» «для расширения влияния Комитета государственной безопасности на советскую интеллигенцию» (из его письма в ЦК КПСС). Но куда Чаковскому и Аджубею до Малашенко, Евгения Киселева, Венедиктова и Муратова! Проявляя «невиданную смелость», спекулируя на умеренной интеллигентности и, как им казалось, используя тонкое умение играть в азартные политические игры (то же самое казалось и Гайдару, и Березовскому, и Немцову — дай Бог, чтобы ни с кем этого больше не случилось),— они одурачивали и морочат поныне свою аудиторию. Впрочем, Малашенко и Киселев уже выбыли из списка, Светлану Сорокину (еще одно «лицо русской демократии») – Венедиктов не без цинизма объединил в еженедельной передаче с генералом КГБ Кобаладзе. Но и те, кто недавно казался полезным власти, теперь до смерти испуганы, жалуются на «травлю» и близкое раззорение. Нет у российской власти никакой благодарности к тем, кто скрыл от своих читателей и слушателей все самое главное в жизни России: как КГБ шел к власти, кто и зачем приводил к власти Путина, как и для чего начиналась Первая чеченская война. Кто скрывал ковровую новогоднюю бомбардировку Грозного с 60 тыс. убитых, Вторую чеченскую войну, деньги Березовского, заплаченные Басаеву за поход в Дагестан… А уж о взрывах домов в Москве и Волгодонске нам все эти 15 лет нагло и неустанно врали в прайм-тайм по субботам по радио и в статьях в «Новой газете» устами Юлии Латыниной, а теперь признаются на «Эхе Москвы» в своей профессиональной непригодности и цинизме. Правда о Беслане так и утонула в трясине российских государственных тайн, – сообщает нам в юбелейной передаче «Эхо Москвы». Не велика ли плата российского общества за ваши 25 лет? Лучше бы молчали от стыда. А теперь жалуются на то, что их услуги уже устарели, оказались не нужны, никто их не любит и кормить не хочет и даже запосдалая внезапная и эстерическая храбрость и имитация честности уже не вызывает доверия у тех, кому адрессованы. Как раз благодаря псевдолиберальным российским СМИ, нанесшим чудовищный вред России, сегодня Навальный и Кашин и не понимают ничего в окружающем мире и задают друг другу нелепые вопросы в жанре того же, оболванивающего их 25 лет, «Эха Москвы». На самом деле на их довольно примитивные, но кажущиеся им самим очень острыми вопросы друг другу, есть очень простые ответы. Конечно, надо хоть чему-нибудь учиться на собственном невеселом опыте, как, кстати говоря, умела учиться на книгах русской эмиграции, «самиздате», редких публикациях, проскользнувших в советской печати, русская интеллигенция 1960-х – 1970-х годов. Насколько менее интеллигентным, интелектуальным стало российское общество за полвека. И нет нужды пытаться «улучшить», как Немцов, гэбэшную структуру управления. Вопросы надо задавать сегодня совсем другие, да и вопросы возможности самой жизни сегодня и завтра звучат иначе, чем 60 лет назад и чем думает Кашин, и даже чем наиболее храбрый из них Илья Яшин, прямо заговоривший о террористическом характере российской власти, но понявший это только после убийства Немцова. Но можно было бы с достаточными основаниями понять это много раньше, да и заинтересоваться тем, как сам Немцов относился к убийству Старовойтовой, Юшенкова, моего сына, генерала Рохлина и других. И у нас, и у власти заботы сегодня совсем иного плана. Я несомневаюсь, что подобные нынешним российским государственные структуры отвратительны, жестоки, но нежизнеспособны по своей сути. Их лидерами всегда бывают только авантюристы. Путин, будучи клоном Андропова, также приведет Россию к катастрофе, как привел к краху Советский Союз Юрий Андропов. Клоны, как известно, сохраняют и умножают генетические заболевания. Но если мы хотим по совету Кашина понять не только события последних лет — для чего и вспомнили 1982 год – но еще и понять, что же происходит сегодня и какие вопросы необходимо задавать, надо забраться еще немного дальше в прошлое и вспомнить 1960 год. В наше просвещенное время, когда уже очень многие поняли, что в России установилась власть КГБ, есть еще и считанные люди, которые немного слышали о «плане Шелепина» и полковнике КГБ Голицыне (свою давно написанную главу о нем я тоже дам на сайте). Но у нас если кто-то о нем и вспоминает, то лишь в связи с ошеломившим их предсказанием о появлении демократа Горбачева, освобождении из ссылки Сахарова и из тюрем политзаключенных, ну и о некоторых экономических реформах. Но, к сожалению, никто не пишет, что все это лишь декорации к «плану Шелепина», а суть его — совсем не в этом. Только небольшая группа в Соединенных Штатах (среди них ругатель моего сайта — Кабуд) не забывает о сути этого проекта. А сутью была дезинформация, наложение легких румян на неприглядный лик советского государства, чем и должна была стать «перестройка», чтобы облегчить советское проникновение на Запад и, на первых порах изолировав Западную Европу от США, создать под кремлевским руководством «Европу от Атлантики до Урала». И Андропов, решив отказаться от танкового наступления на Европу и угрозы ядерной войны (долго объяснять, почему) и решив использовать «план Шелепина», то есть использовать, как оружие более мощное и эффектное, чем обычные вооружения, именно этот его полный смысл и имел в виду, начав под руководством местных спецслужб «демократические реформы» в странах Варшавского договора и задумывая перестройку в СССР всего лишь как декоративную ретушь на советской физиономии с целью облегчения вполне агрессивных планов в теперь уже восстановленном Горбачевым призыве (после Хрущева, Шелепина и де Голля) к единой Европе. Андропов лишь повторял подготовленную Шелепиным «Пражскую весну», студенческие бунты в ФРГ и Италии, «майское восстание» 1968 года в Париже (я даю черновик главы о нем), и если Голицын не все в этом понял, то лишь потому, что не понимал смысла переворотов совершенных советскими маршалами 1964-68 годах в Кремле. Но Андропов-то все понимал. И если проанализировать действия Горбачева с 1985 по 1989 год (особенно любопытен подтекст встречи с Рейганом в Рейкьявике), то станет ясным, что все это и есть «план Шелепина» в его полном, агрессивном, а не декоративном виде. Ельцин слегка затянул с его реализацией, но сегодня Путин начинает «забавные игры» абсолютного зла по фильму Хайнеке, использует все те достижения перестройки, которые мы перечисляли, и ему уже не нужны никакие декорации, какие-то имитации выборов, свободы слова, правосудия и социальных программ. И вопросы надо задавать не те, что задают друг другу Кашин и Навальный – помогают ли власти Навальному? Да, иногда помогают, иногда угрожают тюрьмой, могут и убить, как Немцова. Все по мере надобности. Только обманывать себя и других не надо. И если будут вести себя тихо, Хакамаду, Чубайса и Ходорковского, вероятно, придержат в запасе — вдруг еще окажутся полезными, вдруг еще понадобится новая перестройка и новые испытанные демократы, которые, конечно, не затронут власть КГБ. Впрочем, Ходорковский только и пишет об этом — отдадут ли ему власть после Путина, как сделали миллиардером после Советского Союза. Такой всеобщий наследничек." http://grigoryants.ru/sovremennaya-diskussiya/dialog-navalnogo-i-kashina/
Николай Былков: Диалог Навального и Кашина на фоне «забавных игр» Путина и макушки коллективного Смердякова Закат в крови… Ч.2. Какая-то полусумасшедшая Новодворская, организовавшая при поддержке Жириновского «Демсоюз» и всегда окружённая стукачами, превратилась с помощью гэбэшного журнала «Новое время» и других исполнительных СМИ в «голос русской демократии», – вот самые отвратительные итоги этой неготовности диссидентов к переменам. И все же именно Навальный и Кашин правы, не обманывая себя и других насчет страха властей перед оппозицией, правосудности обжалуемых решений, здравого смысла и соответствия закону в действиях избирательных комиссий, они делают главное – восстанавливают в сознании общества механизмы государственного управления, пусть пока мнимой, но все же политической борьбы. Подлинная борьба, какой она была в конце 80-х – начале 90-х, когда победа КГБ еще не была очевидна и Крючков готовил деньги и квартиры на случай возможного перехода в «подполье», – закончилась неудачей потому, что демократы не хотели отдавать себе отчета в том, с каким противником имеют дело и насколько жесткой будет эта борьба. Для разгрома миллионной «ДемРоссии» Гайдар прикрылся Ковалёвым и на время обманул Россию. Но ведь были остальные сопредседатели партии, которые с этим не согласились – Якунин, Старовойтова, Пономарев. Но они не договорились между собой, а весь аппарат движения был скуплен Гайдаром на корню, и они остались на пустом месте. А когда Старовойтова вновь баллотировалась на выборах, все ее бюллетени были не просто признаны фальшивыми – они такими и были. А Кашин и Навальный, Яшин, правда, начав с нуля (спасибо Венедиктову), тем не менее, этому уже научились. И если хватит смелости и честности, будут учиться сами и учить других дальше. Что же касается вызывающей у меня полное уважение работы Яшина, Навального, Кашина, то хочу вспомнить об одном старом, несостоявшемся, возможно, полезном, а возможно, и бесполезном проекте фонда «Гласность». Когда году в 1999-м, возможно, чуть позже или чуть раньше, в “Transparency International” решили обратить внимание и на Россию, было довольно естественным, что первым делом обратились именно к нам («transparency» в переводе «гласность»). Мы вели переговоры сперва в Москве, потом меня приглашали в Берлин, и всё было хорошо – «Гласность» становилась представительством «Transparency» – до тех пор, пока мы не предложили разработанный нами проект работы. По нему, как до этого было с журналом «Гласность» и агентством «Ежедневная Гласность», любой человек в любом регионе России мог обратиться к нашему представителю в случае, если у него потребовали дать взятку за законную или незаконную помощь. Конечно, в российских условиях и с российским менталитетом это был крайне рискованный проект. Было понятно, что может хлынуть лавина ложных доносов, но и у журнала «Гласность», и у «Ежедневной гласности» уже были отработанные методики просеивания материалов. Публикации журнала в 1987 – 89 годах были фантастически эффективны, поскольку по каждой приезжало по шесть-семь комиссий в надежде нас в чем-нибудь изобличить. Очередь на прием у нас выстраивалась с вечера, даже из Генеральной прокуратуры посылали к нам жалобщиков, среди которых нередко попадались сумасшедшие и провокаторы, но ни разу нас не смогли обвинить в недобросовестности материала. То же было и в «Ежедневной гласности». Помню, как лживое сообщение об армянских погромах заставило Сахарова обращаться к главам правительств. Подрабинек охотно его напечатал, а мы, получив из трех независимых источников, его не дали, поскольку у нас была еще более надежная корреспондентская сеть. Но, возвращаясь к «Transparency», должен сказать, что им (конечно, после правительственных консультаций) наш проект создания всероссийской сети борьбы с коррупцией не подошел, и они, по-видимому, тоже по полученной ими рекомендации, решили обратиться к Сатарову – надежному недавнему помощнику Ельцина, который и стал писать устраивающие всех и ничего не значащие академические доклады. Не знаю, пригодится ли наш старый проект сегодня Навальному. На первый взгляд, он соединяет борьбу с коррупцией с массовостью движения, то есть не с открытым для всех «почтовым ящиком», а с публичным, открытым неприятием народом таких форм власти. Г-жу Прохорову по гендерным признакам трудно назвать «Иваном, не помнящим родства», но, к сожалению, по сути того, что она пыталась организовать – «Конгресс российской интеллигенции», иначе и не скажешь. Впрочем, в такой стране, как Россия, такое обязывающее по самому названию мероприятие – вообще не женское дело. Конечно, о предыдущих Конгрессах не было на этом ни слова, а ведь председателем первого из них в Колонном зале Дома союзов в ноябре 1992 года был ее коллега, литературовед-полонист Валентин Дмитриевич Оскоцкий. И говорили там Гайдар и Яковлев о мнимой угрозе фашизма, а после них он не побоялся дать слово мне, и я говорил об «организации, оказавшей большое влияние на качественный и количественный состав русской интеллигенции». Зал застыл от страха. А под конец, незаметно, была принята и резолюция о проведении конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра». Но Валентина Дмитриевича, после этого раз за разом избивали до полусмерти возле его дома. Так зачем же госпожа Прохорова взялась за такое дело? Впрочем, за ее мирный междусобойчик таких последствий не бывает. Но с появившимся теперь движением «Свобода совести» не провести ли ей первую конференцию в рамках Конгресса? Но это предложение любопытное для меня, как председателя движения, но все же так, попроще, а если бы в нынешнем руководстве «Конгресса российской интеллигенции» был хоть один серьезный человек, всерьез озабоченный нынешним и прошлым состоянием России, войной в Донбассе, гибелью малазийского «Боинга», надо было немедленно ухватиться за требование недалекого заместителя председателя Комитета Госдумы по обороне Франца Клинцевича о проведении трибунала по ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Провести вместе с ним, депутатами Госдумы и множеством максимально серьезных историков и архивистов (желательно, не только российских) сперва разрекламированные общественные слушания на эту тему. Потом перейти к основному утверждению господина Клинцевича – о том, что эти бомбардировки имели главную цель – запугать Советский Союз, установить в мире военное господство Соединенных Штатов. И от имени этой авторитетной международной конференции потребовать (в подтверждение замечательных слов г-на Клинцевича) публикации для начала так называемого «ультиматума президента Трумэна Сталину» марта 1946 года, о котором есть много упоминаний историков. А кроме них – подготовительных документов к Сан-Францисской конференции по заключению мира с Японией. Объясню вкратце высоколобым русским интеллигентам из Конгресса, что я имею в виду. Все знают, что к осени 1941 года Красная Армия потеряла не только две трети своего состава, но и девяносто процентов вооружения, знают как профессоров из Московского ополчения отправляли на такой близкий фронт, вооружив лопатами и топорами. США и Великобритания готовы были помочь с оружием, но было непонятно, как его доставить. И уже с 25 по 31 августа 1941 года три крупные советские группы войск (2 дивизии из Закавказья, мощный десант с канонерских лодок Каспийского флота и наступление по всему тысячекилометровому фронту из Средней Азии) вошли на территорию Ирана. Одновременно с юга двумя колоннами – из Басры и из Багдада – к нефтяным промыслам Ирана двинулись английские войска. И те, и другие остановились в ста километрах от Тегерана, после чего был заключен англо-советско-иранский договор, гарантировавший территориальную целостность Ирана, но разрешавший свободную транспортировку грузов из портов Персидского залива к Каспийскому побережью. По иранскому коридору (в значительной степени налаженному по просьбе Сталина американцами – ремонт дорог, портов, автосборочные заводы) Советский Союз получил около четверти англо-американской помощи. Но подписанный договор предусматривал вывод иностранных войск с территории Ирана не позднее чем через полгода после завершения войны. К первому января1946 года ушли все американцы, ко 2 марта – английские войска. Но уже с весны 1945 года Молотов стал проявлять неподдельный интерес к братскому народу Южного Азербайджана (в Иране), после чего было принято и секретное решение ЦК о «помощи» сепаратистскому движению Южного Азербайджана. Были выделены деньги, 80 «специалистов» для уничтожения с противников «независимости». Было провозглашено сохранение Южного Азербайджана в границах Ирана и даже подчинение распоряжениям его правительства, но противоречащим решениям руководства Южного Азербайджана (в точности Донбасс – нет у них изобретательности). В общем, ко 2 марта, когда не только английские, но и советские войска должны были быть выведены из Ирана, сплошные танковые колонны под командованием маршала Баграмяна двинулись из Тебриза к Тегерану в сопровождении как уже сформированной армии Южного Азербайджана, так и чисто советских соединений. Похоже, что речь шла не только о воссоединении Южного Азербайджана, жаждавшего говорить теперь только по-азербайджански, а не по-персидски, с братским народом Советского Азербайджана. Но документов об этом нет, и что планировалось – мы не знаем, хотя интересно было бы увидеть. Но главное в нашем общем с господином Клинцевичем интересе – по мнению историков, и в особенности, по внезапным и самым серьезным для всей послевоенной истории человечества результатам. Есть рассказы о том, что 21 марта 1946 года президент Трумэн передал советскому послу в Вашингтоне ультиматум для отправки Сталину с тем, что если советские войска за 48 часов не будут выведены, в соответствии с договором, из Ирана, Советский Союз подвергнется ядерному нападению. Тот самый шантаж, та самая прямая угроза, о которой и говорит депутат Клинцевич. К сожалению, ни текст ультиматума, ни докладные Громыко в Москву не опубликованы. Но Конгресс российской интеллигенции, объединившись с г-ном Клинцевичем, должен потребовать публикации этих чудовищных документов. Пока их нет, оценим, что же было дальше. Так или иначе, Сталин вдруг стал очень миролюбив, из сообщения советского правительства оказалось (24 марта – 48 часов плюс разница во времени между США и СССР), что единственный его интерес – в заключении советско-иранского нефтяного договора, который потом Иран и не ратифицировал. О народе братского Южного Азербайджана, которому так ненавистен персидский язык, в Москве забыли, танковые армии с маршалом Баграмяном вернулись в СССР, как, впрочем, и азербайджанские их сторонники. Но поскольку мы с г-ном Клинцевичем интересуемся документами о ядерной бомбардировке Японии, хорошо бы опубликовать все документы, связанные с советским участием в войне с Японией, да к тому же с причиной, почему у СССР, а теперь России, так и нет с ней мирного договора, почему не был подписан СССР Сан-Францисский мирный договор, подписанный всеми другими странами? По одной из версий – документов нет, но мы с Клинцевичем их получим, – договоренность о вступлении СССР в войну с Японией включала, как и в Европе, соглашение об оккупируемых союзными армиями территориях. Соединенным Штатам отдавалась половина Кореи – по 38 параллели, а Советский Союз получал японский остров Хоккайдо. Но Сталин впустил американские войска в Корею, а отвратительный президент Трумэн с генералом Макартуром, увидев, что делается в оккупированных СССР странах Восточной Европы, не впустили советские войска в Японию. И после ультиматума Трумэна в Иране Советскому Союзу оставалось только не подписать Сан-Францисский договор, хотя по нему вся Малая Курильская гряда все же отходила СССР, и сегодняшних споров о ней не было бы. Конечно, нельзя говорить, что одно массовое убийство лучше другого. Но помнить о том, что не всем японцам могла понравиться советская власть и «народно-демократическая республика» Япония на Хоккайдо, а японцы, как известно, так упрямы и трудолюбивы, а золотой запас СССР надо пополнять и колымские прииски так близко, что можно предположить, что миллиона два японцев в компанию к Варламу Шаламову туда бы попали, и вряд ли, как и русских, из них выжило бы больше десятой части. А если еще вспомнить слова Уинстона Черчилля в 1948 году о том, что только американская бомба спасает Западную Европу от советской оккупации, о том, что после ультиматума Трумэна Сталин забыл не только об Иране и острове Хоккайдо, но и о коммунистических партизанах Греции, которые уже начали массовые расстрелы, устанавливая советскую власть, о Пальмиро Тольятти, уже практически управлявшим Италией, и о до зубов вооруженных коммунистах Франции, открыто заявлявших, что они будут приветствовать советские танки, то можно заключить, что население Колымы должно было стать подлинно интернациональным, и господин Клинцевич не зря так интересуется (и надо ему помочь) сутью американского ядерного шантажа в отношении Советского Союза. Но боюсь, что для нового «Конгресса русской интеллигенции» это слишком страшная идея. Новый «Союз журналистов» Шендеровича и Сергея Пархоменко не мог быть успешным по своему привычному стремлению к междусобойчикам и какой-то абсолютной оторванности от окружающего мира. У них даже не вызвало вопроса, почему те, от которых сегодня они хотят отгородиться, не хотят здороваться и быть в одном Союзе, кто сегодня славит новую войну, оглупление и обнищание русского народа, еще вчера были их друзьями, с которыми они делали общее дело. Какое? Почему раньше так охотно им вместе с этими аморальными, как сегодня выяснилось, людьми, платили такие большие деньги, и публиковались они рядом, без всяких противоречий. Неужто г-же Лесневской, которая навзрыд рыдала на «Эхе Москвы», повторяя «Мне стыдно за моих друзей», которые внезапно оказались мразью, совсем уж не стыдно лично за себя. Она ведь не домохозяйка, а Сергей Пархоменко – не плотник (ну, с Шендеровича какой спрос), у которых друзья внезапно оказались бандитами. Но, может быть, не ваш личный (Бог с ними, с вашими слезами), а ваш профессиональный долг был предусмотреть, предупредить это внезапное кафкианское «превращение» ваших лучших друзей в подонков и предупредить о нем читателей. Но вы сами, ах, какими вы были наивными, не смогли ничего предусмотреть, ни о чем предупредить. А может быть, не хотели: удобнее было ничего не видеть, не слышать, не давать сказать тем, кто меньше, чем вы, боялся, может быть в этом была ваша совместная работа? Помню, как на пресс-конференции по поводу создания Международного трибунала по Чечне было вас человек пятьдесят, десяток камер, часа четыре, срывая следующие пресс-конференции, вы нас не отпускали. И немудрено: обвиняемые в совершенных военных преступлений – лидеры России и Чечни Ельцин, Черномырдин, Грачев, Басаев; члены трибунала – руководители Комитета по правам человека Европарламента Кен Коатс и лорд Беттел, премьер-министр Польши Ян Ольшевский, заместитель Госсекретаря Пол Гобл и знаменитый сенатор Франции Жан-Франсуа Деньо, Нобелевский лауреат Эли Визель, а среди русских – экс-министр юстиции России Юрий Калмыков, экс-министр иностранных дел СССР Борис Панкин, председатель Международной Хельсинской ассоциации Юрий Орлов. Да еще Совет международных наблюдателей под руководством Клауса Пальме (брата Улофа Пальме), Комитет дознавателей с членами Думы Старовойтовой, Грицанем, Борщевым, процедура, Устав, написанный в Институте государства и права. И так далее. Вы извели километры пленки, никак нас не отпускали. Но в результате из пятидесяти человек лишь один напечатал крохотную заметку в «Известиях», да и то лишь потому, что Голембновский меня после клеветнической статьи в 1993 г. и угрозы суда уже сильно побаивался. Вы и тогда, в 1996 году, были хорошо управляемыми трусами, а ведь, вероятно, можно было предупредить Вторую Чеченскую войну, взрывы домов. Вы и до этого не заметили, не помогли ни одному из тысячи гибнущих ваших коллег по всей стране, издававших независимые газеты и журналы в так называемом «Самиздате», но вы были и остались государственными, никто из вас (кроме единственного порядочного и храброго Васи Селюнина) не входил в «Профсоюз независимых журналистов», который и был настоящим профсоюзом, сотрудничал с Международной федерацией журналистов в Брюсселе, а не с вашей шарашкой, с советским Домом печати. И теперь вы, попеременно с генералом КГБ Кобаладзе, на «Эхе Москвы» объявляете о вашем новом Союзе журналистов и удивляетесь, что вашей компании уже никто не верит и никто к вам не идет. Да, Господи, сегодня даже мне, дикому, по глупости не пользующемуся компьютером, ясно, что свобода печати теперь в блогах, в Facebook, в комментариях. И только с этой гигантской средой, как раньше с «Самиздатом», и надо работать. Но также совершенно очевидно, что блогеры, скажем «Совет блогеров», к вам не пойдут – можете одни плакать со своим небольшим хором. Русские журналисты с их «гибким позвоночником» совершили такое же предательство России, русской демократии, как и общество «Мемориал» – не выполнили взятые на себя обязательства, свой профессиональный долг, обманув постоянным стремлением приспособиться, выбрать полегче путь, в нелегкой нашей жизни, русское общество. Ах, какие хорошие были у вас друзья, и вы сами были такие славные… Но все эти вопросы и сожаления, связанные с Навальным, Яшиным и Кашиным, общественными инициативами последних лет, сегодня уже кажутся неважными. Под бессмысленные разговоры наступило совсем новое время и совсем иные вопросы надо задавать. До этого мы говорили об относительном зле и его проявлениях, сегодня речь идет о зле абсолютном. Зле, угрожающем не только нам лично, не только качеству жизни в России или даже сохранению российской государственности. Речь идет о сохранении всей европейской цивилизации и будущего всего человечества. И основная опасность ему исходит из России. Сначала несколько простых вещей. Все мы понимаем, что русские солдаты воюют, пытаются поработить Украину, помним, с каким цинизмом Путин признался, как готовил оккупацию Крыма (а до этого врал, что этого не было), почему-то прошло почти незамеченным его столь же циническое признание в 2012 году в Цхинвали, как он готовил нападение на Грузию (тоже после 5 лет обвинений Грузии в нападении, видим, насколько агрессивнее стала политика Росси «на всех фронтах» – от Средиземного моря до Ледовитого и Тихого океанов. С несколько большим трудом, но все же многими понимается, что сама воинственность режима Путина, который громогласно объявил, что хочет остаться у власти до самой смерти, возможна лишь в условиях превращения России в военный лагерь, где исполняются и не обсуждаются приказы командиров, а об их выборе или замене без применения силы и речи нет. Более сложны все остальные выводы из этого. Еще год-два назад все казалось довольно простым и ясным. Россия неспособна воевать, противостоять всему цивилизованному миру, а потому превратится в нищий злобный концлагерь по сталинскому образцу, окруженный колючей проволокой. В свое оправдание я должен сказать, что иногда в моих текстах все же мелькало напоминание о том, что у России есть оружие, которого нет у других стран, и мы еще не знаем, как оно будет использовано. Речь шла, конечно, о КГБ. Кроме того, меня всегда тревожил вопрос, но, кажется, я не писал об этом, в публикуемых текстах, как (и с какими конкретными целями) использованы деньги и золото, вывезенные КГБ в 1989-91 годах из СССР, и как в последние 20 лет Внешняя разведка СССР и России внедряла и размещала за рубежом свою агентуру. А на самом деле даже во втором десятилетии 2000-х годов все началось, хотя и вполне откровенно и отвратительно, но так мелко и ничтожно, что невозможно было поверить, что это государственные проекты, замыслы, вынашиваемые в великом, древнем Кремле. Когда к пятилетию агрессии в Грузии Путин признался, на торжествах в Цхинвали, как он с Медведевым, с Генеральным штабом России много месяцев планировал нападение на микроскопическую соседнюю республику, которая, к тому же, своими единственными героическими двумя батальонами едва не нанесла поражение трехсоттысячной российской армии, не было сил поверить, что это и есть вся моральная, интеллектуальная, военная мощь великой России. Более осведомленный председатель Комитета по обороне Госдумы Илюхин сказал тогда: – Если бы в эти дни на Россию напала Эстония, эстонцы оккупировали бы Москву и провозгласили бы эстонское правительство бы в Кремле. Тогда это казалось смешным, удачным “mot”, а было унизительной, отвратительной правдой о России, управляемой КГБ. Причем Путин нас не обманывал – мы сами не хотели, слишком долго не могли в это поверить. А он в Мюнхене откровенно заявил ошеломленным европейским политикам о своих притязаниях, так же откровенно, как о Грузии, признался, что врал всем о неучастии русских войск в оккупации Крыма. И эти признания звучали на откровенных политических убийств от Катара до Лондона. Аморализм Путин считает своей силой. И нам предстоит теперь убедиться, прав ли он. Он теперь открыто провозглашает себя пожизненным правителем, диктатором, и Россия молчит или поддакивает. Война на Украине – лишь наиболее заметная часть той битвы, которую Россия начала с европейской цивилизацией. Все первоначальные попытки дестабилизировать Европу – протестами фермеров, поддержкой палестинских террористов, начавших по договоренности с Москвой ракетный обстрел Израиля, изощренной провокацией национальных чувств в убийствах в «Шарли Эбдо» (при одновременном финансировании фашистки Ле Пэн) на первый взгляд, не удались, как не удаются уже совершенно наглые попытки вполне очевидного российского агента (скорее, что редко бываетЮ иностранца – резидента) Ассанжа вбить клин между европейцами и США. Как это знакомо! Уже полвека любимая мечта КГБ: от свастик, нарисованных в 60-е годы агентами «Штази» на еврейских могилах, до тысяч убедительных статей о том, как американцы собираются воевать с СССР в Европе, сами оставаясь в стороне. Теперь этот резидент Ассанж, до этого получавший информацию от внедренной российской агентуры вроде Сноудена, объявил открыто премию в 150 тыс. долларов тому, кто передаст ему шпионскую или сфабрикованную информацию для «Викиликса» о «невыгодности» для ЕС торгового соглашения с Соединенными Штатами (платить будет в рублях по курсу?). Еще у Шелепина в 1969 году – «оказание влияния на западные страны с целью подрыва их единства. Откровенная наглость Путина передается и агентуре – очередной левак греко-английского происхождения Янис Варуфакис открыто шантажировал Ангелу Меркель и президента Олланда тем, что Греция откроет границы для волны беженцев из Азии и Африки, и эта чудовищная волна несчастных людей, готовых заполнить Европу, действительно внезапно появилась. Любопытно, что этот персонаж заранее знал цель и угрожал, а ведь сам механизм осуществляли российские спецслужбы, с которыми он явно связан и не скрывает этого. Казалось бы, зачем греческому министру, получившему образование в Кембридже, разрушение своей страны, погромы по всей Европе? Мы совсем забыли в России со времени революции о безумных европейских «леваках» (в СССР их всех при Сталинеперестреляли), которые жаждут «весь мир насилья» разрушить «до основанья, а затем…». Так легко для агентуры, и без того работающей в этих несчастных (благодаря России – в очень большой степени) странах, пустить слух, что есть обетованное место, где не убивают, где, работая или не работая, можно иметь все, о чем даже не мечталось лечиться, учиться, развлекаться. Главное – туда добраться. И тут же есть гнусные перевозчики, якобы готовые помочь. Другие планы дестабилизации Европы у КГБ не удались, а этот работает, хотя и с ним, я надеюсь, цивилизованное сообщество сумеет справиться. Но ведь хотя наши нелюди с Лубянки найдут еще какой-нибудь вариант. У абсолютного зла, как и у героев «Забавных историй» Хайнеке, в запасе бывает очень много идей. И, конечно, прав Андрей Илларионов, когда, описывая знакомство и поездку в Россию Царнаева, утверждает, что бесспорный террористический акт в Бостоне был спланирован в Москве. Но ЦРУ не по наивности, как полагает Илларионов, а из невозможности адекватного ответа на убийство агентурой КГБ (а сколько еще «студентов» учится в Бостоне?) американских граждан разрывать дипломатические отношения и начинать с Россией настоящее военное противостояние, в котором погибнет гораздо больше американцев. Пока есть надежда экономическими методами задушить Путина (и нас всех тоже, но нам – поделом), защитить тех, кто – к своему несчастью – слишком близко от России (бедные эстонцы строят стену). Но чего, собственно, хочет Путин и Управление внешней разведки России, да и не только оно? Но кто они такие у нас? И только ли в плане Шелепина-Андропова дело, человечество меняется, сужает с трудом тоталитарно-авторитарное пространство не только в Европе, но во всем мире. И они бросились в ответную, как им кажется спасительную для них атаку. Конечно, они не русские националисты – даже в страшном сне никому не приходило то унижение русского народа, его вымирание, уничтожение тысячелетней византийско-европейской цивилизации, которые планово осуществляются властью КГБ; – конечно, они даже не «государственники», готовые принести русский народ в жертву ради славы и величия империи – какая империя – им на Лазурном берегу, пока они его не уничтожили, хочется существовать. И о православии, конечно, речи нет, – какие заповеди могут быть у Путина? Нет ни славы, ни величия, а сегодня в императорском Кремлевском дворце поют «шансоны, а попросту – бандитские песни, и переполненный российскими руководителями (элитой) зал со знанием дела певцам подпевает; – конечно, они не фашисты, как бы ни повторял Путин действия и слова Гитлера и как бы ни ссужали деньгами в Москве Мари Ле Пэн, – у Гитлера и Гиммлера были, пусть дегенеративные и изуверские, но все же какие-то идеи: антисемитизм, завоевание жизненного пространства для «истинных германцев», измерение черепов и поиски предков на Гималаях, – у Путина и его компании даже таких идей нет; – конечно, они и не коммунисты, хотя сохранили какие-то старые связи и теперь действуют не столько диверсионными отрядами «Вымпел», сколько миллиардами, вывезенными из СССР. Вот где нашлись советские деньги. Теперь они на прямую ставят президентов – в Боливии, Венесуэле, Никарагуа, Уругвае (коммунистический президент содержит в Лондоне Ассанжа), а не формирует партизанско-наркотические отряды. Теперь эти «леваки» называют себя «новыми социалистами», очень любят, как и в России, деньги, и пытаются прийти к власти уже не в Центральной Америке, а в Греции, Великобритании (какой замечательный лидер лейбористов там объявился – не только развлекаются в Лондоне русские миллиардеры). Впрочем, что-то у Путина, конечно, слышится от сталинского наследства: цензура, атмосфера страха и лицемерия, но здесь связь с советским коммунизмом лишь такая, какой была у Смердякова, подслушавшего социалистические разглагольствования Ивана Карамазова и вынесшего из них только одно – «все позволено». И вместе с инстинктом выживания, распространение смердяковщины и является основной целью российского руководства, а Смердяков и усвоенное им «все позволено» – идейный лидер и политическая программа российских властей. Они готовы сотрудничать со всеми, помогать и использовать буквально всех: коммунистов и фашистов, исламских террористов и борцов с исламизацией Европы, идеалистов и прожжённых циников, лишь бы у них было одно общее – убеждение, что «все позволено», лишь бы они были врагами и разрушителями цивилизации и человеческого порядка – европейского, японского или американского. Лишь бы в мире воцарился хаос и великий смердяковский принцип «все позволено». КГБ это и есть коллективный выращенный в России с 1917 года Смердяко. И в случае его победы все эти путины и путиноиды с большим успехом смогут лавировать между разнообразными бандитами, управлять ими, что для них невозможно в цивилизованном мире, где есть правила человеческого общежития и общения. А в мире хаоса, в мире, где «все позволено» – они к тому же будут царить, ведь ни у какой другой из бандитских корпораций нет в резерве гигантской страны и десятков миллионов людей, которых можно эксплуатировать, использовать и держать во все более жестоком рабстве. Конечно, как-то придется договариваться с Китаем, но это дело далекого будущего (а может, и Китай тем временем ослабнет…). А сегодня – вперед во славу Смердякова. В России его пророчески описали, скорее даже – нашли, воспитали – в России ему и царить, а хочется ему – во всем мире. Опубликовано на сайте: 4 сентября 2015, 14:35 http://grigoryants.ru/sovremennaya-diskussiya/dialog-navalnogo-i-kashina/
Николай Былков: Илларионов очень по-теософски говорит: Нам нужна систематическая работа миллионов граждан по созданию фундамента правового свободного общества. Сейчас, сегодня, завтра, послезавтра. Когда Россия станет свободной – этого точно не знает никто. Но своей работой эту дату можно и нужно приблизить. Нам не нужны сверхоптимистические заклинания. Но нам не нужно и пораженческое тоскливое нытье. Когда наступит нужный момент, нам, сторонникам российской свободы, надо быть к нему готовым. Надо знать, что, где, как и в какой последовательности делать. Чтобы на смену одним диктаторам не пришли другие. Ни вчерашние строители старого авторитаризма. Ни инициативные строители нового. "Нам не нужны истерические порывы (вчерашних) строителей диктатуры Мое внимание привлекли к произведению одного из нынешних властителей дум российской общественности А.Коха «Путинский режим будет еще долго». Изумление вызвали не только нелепый текст популярного публициста, но и то, насколько сей опус, кажется, понравился подготовленной публике, регулярно посещающей его ФБ. Во-первых, на шестнадцатом году существования путинского режима матерый сислибский аналитик наконец-то обнаружил его ключевую опору – машину террора. И радостно поделился этим открытием с читателями. Проснулся. Тут же он продемонстрировал уровень своих познаний, назвав большевистскую систему насилия и принуждения «самой эффективной за всю историю человечества, намного эффективнее любой другой, включая маоистскую». Для проверки авторского утверждения в таких случаях обычно рекомендуют познакомиться с названным им образцом лично и непосредственно. Только исходя из гуманных соображений делать этого не будем. Затем «большевистскую машину насилия и принуждения» Кох объявил действующей «и по сей день». То есть – что ГУЛАГ и массовые расстрелы, что письма сегодняшней прокуратуры Коху о его картинах – для него это одно и то же. То, что в нынешней России работает машина насилия и принуждения, никто не спорит. Но это вовсе не та система, что уничтожила десятки миллионов людей при большевиках. Иначе Кох не писал бы свои заметки, я бы не комментировал их нелепость, а тысячи заинтересованных читателей не шелестели бы страничками ЖЖ и фейсбука, раставляя лайки и строча гневные опровержения. Более того, какой бы отвратительной ни была нынешняя российская машина террора, она бледнеет в сравнении с другими работающими на полную катушку образцами – хоть на постсоветском пространстве – в Беларуси, Азербайджане, Узбекистане, Туркмении, хоть за его пределами – в Иране, Зимбабве, Китае, Кубе, Северной Корее. Вторую опору путинского режима Кох выявил в Западе, который, по его мнению, «всегда предавал чужую свободу за свои барыши». То есть товарищ на шестом десятке лет, проживая в Германии, в упор не видит разницы между Шредером и Меркель, Берлускони и Маккейном, Клаусом и покойным Лехом Качинским. А уж «Запад, всегда предававший свободу» – это, видимо, про Черчилля, Трумэна, Рейгана, Тэтчер. То есть «глубина» авторских познаний и «точность» публичных утверждений понятна. Особенно забавно при этом, что, обрушиваясь на Запад за «предательство чужой свободы», Кох ни словом не упоминает Восток. Или Юг. Надо понимать, что по мнению баварского сидельца, в отличие от Запада это-то и есть те самые бастионы, какие всегда выступали и выступают на защиту хоть своей, хоть чужой свободы. О том, насколько неадекватными являются представления Коха об устройстве жесткого авторитарного режима вообще и нынешнего российского, в частности, можно сказать немало. Ограничимся напоминанием лишь о трех историях личного участия А.Коха в создании нынешней российской авторитарной системы. Первая история – о ключевой роли бывшего председателя Госкомимущества и вице-премьера российского правительства в уничтожении в стране основ права путем проведения такой приватизации, в ходе которой, по откровенным оценкам коховского коллеги Чубайса, собственность была отдана «тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов», «представление о справедливости у народа приватизацией было сломано», а в итоге общество без серьезного сопротивления встретило «установление порядка твердой рукой». Вторая история – об активном участии видного члена (а позже и руководителя избирательного штаба) партии СПС в политической кампании «Кириенко – в Думу! Путина – в Президенты!» Третья – о личном руководстве нынешним «золотым пером сислибов» зондеркомандой по разгрому настоящей опоры демократического общества, одного из лучших российских телеканалов – «старого НТВ». Казалось, за прошедшие годы можно было бы осознать произошедшее, попытаться поправить, а, если уж совершенно невозможно изменить сотворенное собственными руками, то хотя бы попробовать покаяться в содеянном. Куда там! Ни слова – о том, что сделал сам. Ни слова – о том, как сам пользовался машиной насилия и принуждения. Вина, оказывается, лежит на «предательском Западе», приютившем-таки у себя беглеца, и теперь защищающем его собственность в Баварских Альпах, приобретенную, надо понимать, на трудовую зарплату российского государственного чиновника. Да, еще и на «гонорар от книжки про приватизацию». Такое вот «вечное предательство Запада». На очередной опус бывшего вороватого чиновника, возможно, и не стоило бы обращать внимания – бумага, тем более электронная, все стерпит. Но есть одно – главное – в этом опусе. Это его последние две строчки: «До тех пор, пока действуют эти два фактора – ничего нельзя прогнозировать. И даже наоборот: можно. Можно сказать, что путинский режим будет еще долго». Как учил Штирлиц, как в разговоре, так и в письменном тексте, запоминается последняя фраза. И сотни тех читателей, кто перепостил этот опус, и тысячи тех, кто его лайкнул, перепостили и лайкнули в том числе именно эти строчки: путинский режим – это надолго. Когда зомбированием пытаются занимаются ватники из Политонлайна – с ними все ясно. Когда же к зомбированию, тонкому, хитрому, лживому, приступают т.н. «кумиры оппозиционной общественности», то это совсем другое дело. В таких случаях звенит естественный милюковский вопрос: «Это что? Глупость? Или измена (работа)?» Современник же лидера кадетов в сходной ситуации со свойственным ему неповторимым изяществом напоминал о желательности поддержки находящихся на Западе полезных идиотов. Да, нынешний жесткий авторитарный режим не уйдет завтра. Но он и не останется в нашей стране навсегда. Те, кто, не уставая, предсказывают крах режима завтра-послезавтра, руководствуются, вероятно, весьма благими пожеланиями. Но они ошибаются. Однако те, кто рекламирует его сохранение надолго, вольно или невольно выполняют провокаторско-гапоновскую роль. Нам, сторонникам свободной России, не нужны броски из крайности в крайность – или «крах назавтра» или «режим надолго». Нам не нужны истерические порывы вчерашних строителей нынешнего авторитаризма. Нам нужна систематическая работа миллионов граждан по созданию фундамента правового свободного общества. Сейчас, сегодня, завтра, послезавтра. Когда Россия станет свободной – этого точно не знает никто. Но своей работой эту дату можно и нужно приблизить. Нам не нужны сверхоптимистические заклинания. Но нам не нужно и пораженческое тоскливое нытье. Когда наступит нужный момент, нам, сторонникам российской свободы, надо быть к нему готовым. Надо знать, что, где, как и в какой последовательности делать. Чтобы на смену одним диктаторам не пришли другие. Ни вчерашние строители старого авторитаризма. Ни инициативные строители нового." http://aillarionov.livejournal.com/
fyyf: Николай Былков пишет: "Нам не нужны истерические порывы (вчерашних) строителей диктатуры А главное, нам не нужны продажные твари, спускающие народное добро за кордон за бесценок, как это было в позорные 90-е. И о которых США до сих пор слюни утирает.
полная версия страницы